Продолжение. Ранее: Мощь вермахта была непоправимо надломлена, с лета 1943 года на Восточном фронте уже не пришлось наступать
К решению
Выступление антигитлеровской оппозиции произошло 20 июля 1944 года. Корни военного заговора уходили глубоко в наследие покойных главнокомандующих веймарским рейхсвером Ганса фон Секта, Курта фон Гаммерштейн-Экворда, военного министра Вильгельма Гренера. В 1923-м Сект подавил "Пивной путч". В 1932-м Гренер пытался запретить нацистские боевые отряды. В 1938-м Гаммерштейн-Экворд, за связи с СДПГ и профсоюзами прозванный "красным бароном" (его дочь вообще состояла в компартии), подумывал о физическом устранении Гитлера.
"Линию Секта-Гренера-Гаммерштейна" наследовала в 1940-х годах военно-аристократическая группа во главе с отставным генералом Людвигом Беком. Во время чехословацкого кризиса 1938 года, в знак протеста против гитлеровского авантюризма, Бек оставил пост начальника генерального штаба, но сохранил в вермахте высокий авторитет. Не меньшим уважением пользовались такие отставники, как бывший начальник генштаба генерал Франц Гальдер, генерал танковых войск Эрих Гёпнер, бывший командующий западной группой войск фельдмаршал Георг фон Вицлебен. На них ориентировался ряд действующих военачальников. Идеологическим противником нацизма был глава хозяйственного управления вермахта генерал Георг Томас, тесно связанный с фрондирующими магнатами. Протестовал против эсэсовских экзекуций на востоке генерал Хеннинг фон Тресков. Решительно отвергал гитлеровские зверства начальник снабжения Резервной армии (своего рода внутренние войска) генерал Фридрих Ольбрихт. Участвовал в нелегальном спасении евреев генерал Ганс Остер. Начальник армейской разведки – абвера – адмирал Вильгельм Канарис готов был поддержать устранение одержимого фюрера.
Вне вермахта к заговору примыкали либо сочувствовали не менее влиятельные фигуры. Ужасался содеянному и стремился что-то исправить главный финансовый лоббист НСДАП Ялмар Шахт. Сменить Гитлера на канцлерском посту готовился консервативный монархист Карл Гёрделер, бывший бургомистр Лейпцига, консультант электротехнического магната Боша. В министры экономики Гёрделер прочил Пауля Лежен-Юнга – консервативного политика Веймарских времён, идеолога хозяйственной монополии государства (вообще-то мало отличавшейся от нацистской экономической модели). В заговор вступил и откомандовавший эйнзацгруппой Артур Небе, гарантировавший опору на аппарат уголовной полиции.
Эти люди в принципе сходились на консервативной оппозиционности нацизму, многие из них были монархистами. В картотеке Гейдриха такие проходили по разряду "реакционеров". Нацистов они ненавидели не только за катастрофический авантюризм и маниакальную тягу к убийству, но и за плебейское непризнание традиционной аристократии. Характерно, что фон Вицлебен с энтузиазмом отдался гитлеровской службе после 30 июня 1934 года, полагая, будто "Ночь длинных ножей" покончила с наглой чернью. Идеал будущей Германии они видели в авторитарной монархии.
Других взглядов придерживался полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг, начальник штаба Резервной армии, с именем которого более всего связываются события, хотя руководил заговором не он, а генерал Бек. Его кумиром был граф Гельмут фон Мольтке, выходец из легендарного полководческого рода, представители которого когда-то наследовали друг другу во главе кайзеровского генштаба. Христианин, гуманист и демократ, Мольтке в качестве юриста абвера пытался смягчать участь "перемещённых лиц". В январе 1944 он был арестован. Этот удар подтолкнул Штауффенберга к большей решительности.
Полковник ориентировался влево и пытался максимально расширить политическую базу заговора. Через Штауффенберга установился контакт консерваторов с подпольными ячейками комитета "Свободная Германия", социал-демократами и коммунистами. В конце июня 1944-го близкий друг Штауффенберга профессор Адольф Рейхвейн встретился с коммунистом Антоном Зефковым. Возглавить будущее правительство Штауффенберг предлагал не Гёрделеру, а социал-демократическому подпольщику Юлиусу Леберу. Однако в начале июля эти контакты были оборваны – Рейхвейн, Зефков, Лебер попали в руки гестапо.
За честь
История 20 июля 1944 года достаточно известна и не нуждается в пересказе. Покушение на фюрера Штауффенберг предпринял на совещании в восточнопрусской ставке "Вольфшанце" ("Волчье логово").
Но цепь случайностей – передвинутый портфель с бомбой, массивный дубовый стол, невысокий рост и согнутая поза объекта – спасла жизнь обречённому, как казалось, Гитлеру. Это напрочь сломало весь замысел.
В Берлине генерал Ольбрихт начал вводить в действие "план "Валькирия" - взятие ключевых пунктов частями Резервной армии. Однако весть о неуспехе покушения парализовала этого достойного, но не очень решительного человека. Вицлебен, считавшийся объявленный было главнокомандующим вермахтом, поспешил уйти. Верные Гитлеру офицеры арестовали растерявшегося Ольбрихта и ранили Штауффенберга. Тем временем гестапо быстро расследовало обстоятельства взрыва в "Вольфшанце". В Берлин поступили жёсткие инструкции, ситуация быстро бралась под контроль эсэсовским спецназом. Заметную роль в подавлении восстания сыграл легендарный нацистский диверсант оберштурмбанфюрер Отто Скорцени, десятью месяцами ранее прославившийся операцией по освобождению свергнутого Муссолини.
Большего успеха удалось достичь в Париже. Бек связался с командующим Западным фронтом фельдмаршалом Гансом фон Клюге и заручился его принципиальной поддержкой. Командующий оккупационными войсками во Франции генерал Карл-Генрих фон Штюльпнагель был участником заговора с самого начала и принадлежал к радикальному крылу Штауффенберга. По его приказу были арестованы 1,2 тысячи эсэсовских и гестаповских чинов, начиная с группенфюрера Карла Оберга. Власть в Париже была разом вырвана у гитлеровцев. Однако через несколько часов фанатичный нацист адмирал Теодор Кранке ультимативно потребовал освободить эсэсовцев, угрожая броском морского десанта. Фельдмаршал Клюге поспешил дистанцироваться от Штюльпнагеля. Генералу пришлось обернуть дело в шутку. Оказавшуюся более чем горькой.
Узнав, что Гитлер жив, отказался присоединиться командующий Резервной армией генерал Фридрих Фромм, ранее намекавший на свою поддержку. Его пришлось взять под арест, командование принял Гёпнер. Командир охранного батальона "Великая Германия" майор Отто Ремер начал было выполнять приказы нового начальства. Как и в Париже, его часть занимала указанные объекты без сопротивления деморализуемых СС. Однако Ремер быстро сообразил, что попал в разводку, добрался до Геббельса, убедился, что Гитлер жив и повернул фронт. Руководство подавлением подхватил Геббельс, вдруг оказавшийся в полушаге от своей мечты стать силовиком.
К ночи стал очевиден провал. Вышедший из-под ареста генерал Фромм торопился с расправой, надеясь оправдаться перед гестапо за прежние двусмысленные высказывания. Почтенному Беку он позволил покончить с собой (впрочем, пришлось достреливать). Через несколько дней так же поступили вызванные в Берлин Клюге и Штюльпнагель (второму, как Беку, это не удалось своим выстрелом, полумёртвого дотащили до виселицы). Штауффенберга, Ольбрихта и ещё нескольких человек приказом Фромма расстреляли на месте. Вероятно, он продолжал бы в том же духе, но расправы были приостановлены распоряжением Скорцени, явившегося хозяином положения.
В следующие недели развернулся гестаповский замес. Под него попали больше 12 тысяч человек. Около 5 тысяч из них были казнены по фрейслеровским приговорам, убиты эсэсовцами, покончили с собой либо принуждены к самоубийствам, как фельдмаршал Эрвин Роммель, не участвовавший, но сочувствовавший заговору. Погибли на мясницких крюках Вицлебен, Гёпнер, Остер, Канарис, Небе. Подорвал себя гранатой фон Тресков. Гёрделер продлил свою жизнь на несколько месяцев, называя соучастников и разрабатывая концепции городского управления и хозяйства для Гиммлера (рейхсфюрер не мог отвлечься от своих "овсянок"), после чего был повешен. Не избежал петли Фромм, чьё поведение выглядело особенно омерзительным. На этом фоне феерическую карьеру сделал Ремер: майор молниеносно превратился в полковника, почти сразу в генерала, возглавил бригаду личного сопровождения фюрера. После войны, отбыв двухлетний британский плен, участвовал в неонацистских организациях, работал в торговле оружием, судился за отрицание Холокоста, дожил до конца 1990-х.
Загремел в Дахау Шахт, что окончательно оборвало его роман с Гитлером, зато спасло репутацию к Нюрнбергу. В том же Дахау к тому времени находился первый гитлеровский спонсор Фриц Тиссен. Был казнён видный агропромышленник Венцель-Тейченталь. Ещё нескольких с превеликим трудом сумел прикрыть Шпеер. Магнатов, задумывавшихся, как бы соскочить с темы, жёстко привели к повиновению.
Хотя, надо сказать, промышленники и финансисты по сравнению с военной аристократией были мало представлены в заговоре. Их прочнее интегрировали в нацистскую систему, причём Шпеер сумел предложить им особые, вполне приемлемые условия службы Рейху. На случай же поражения Германии у них была готова отмазка: персональное неучастие в убийствах.
Генералитет и гражданские консерваторы были введёны в шок и ужас перед гестапо. Всякие намёки на политическую самостоятельность были ими оставлены. Демократы и марксисты, коммунисты и левые ложились под один топор с националистами и монархистами. С августа 1944-го по январь 1945-го взошли на эшафот Мольтке, Зефков, Лебер, другие арестованные подпольщики. Был расстрелян Тельман, больше десяти лет содержавшийся в Бухенвальде. Оппозиция была окончательно раздавлена под самый конец режима. Это стало самым конкретным и весомым результатом героической попытки.
Кроме того, укрепились руководящие позиции Гиммлера как полицейского силовика, окончательно задвинувшего Геринга и быстро окоротившего Геббельса, полезшего не в своё дело. На некоторое время он получил даже фронтовое командование группой армий "Висла". Но в измолотных боях с наступающими советскими войсками рейхсфюрер не стяжал лавров, командира Ваффен-СС, подобного Зеппу Дитриху, из него не получилось.
20 июля 1944 года явилось последней крупной победой НСДАП. Партия вновь произвела обильное кровопролитие. История не позволила Германии прервать нацистский эксперимент. Сделанный в 1932-1933 годах выбор пришлось пройти до конца.
При расчёте
24 февраля 1945 года Берлин отмечал государственный праздник Рейха – 25-летний юбилей принятия программы НСДАП "25 пунктов".
Фюрер в последний раз обратился к немецкому народу. Красной нитью в его речи проходило слово "триумф".
Объединение всех немцев в Великой Германии? Выполнено. Правда, на ближайшие 45 лет предстояло разделиться стеной. Равноправие немецкого народа через отмену Версальского договора? Выполнено. Правда, впереди был Потсдам. Жизненное пространство, необходимое для пропитания и расселения? Выполнено. Правда, обширные территории ушли от Германии навсегда. "Не делайте из еды культа".
Германское гражданство и государственные посты только немцам про крови? Иностранцам знать своё место? Выполнено. Правда, в обозримые сроки предстоит миллионами принимать евреев, русских, турок, арабов, албанцев… Снабжать их "социальными пакетами", терпеть сатанеющую "мультикультуральную" преступность. Прекращение иммиграции, высылка неграждан? Ну, вообще-то Заукель миллионами их ввозил.
Равенство прав и обязанностей? Выполнено. Обязанности убивать и умирать уравняли, прав лишили всех. Уничтожение "лёгких" доходов? Выполнено. Расплачиваться за взлёт всем пришлось тяжко. Национализация акционерных трестов? Акции национализировались не все, зато люди поголовно. Участие рабочих в прибылях? Кому нужны такие мелочи, когда дано большее, "порядок национального труда". Достойное пенсионное обеспечение? Выполнено. Для тех, кто доживёт до пенсии.
Оздоровление среднего сословия, наделение мелкой собственностью? Что может быть здоровее фронта и военного завода. А собственность – способ служить расе-нации-партии-фюреру. Аграрная реформа для общественных нужд, снятие земельной задолженности? Долги с бауэра сняли, а в уплату отправили сына в пекло.
Безжалостная борьба с врагами общества, смертная казнь каждому без различия расы и религии? Перевыполнено. Вообще без всяких различий. "Если кто-то лежит убитый, это я его застрелил" (рейхсмарщал Геринг). Замена римского права немецким народным? Эти нюансы перестали замечаться. "Нам плевать, если кто-то против" (рейхсминистр Геббельс).
Народная армия вместо наёмной? Снова перевыполнено: партийная вместо народной.
Образование каждому достойному немцу, приучающее к идеям государственности? Обязательный спорт для здоровья, всё для материнства и детства? Несомненно. "Привыкайте есть овсянку" (рейхсфюрер Гиммлер).
Запрет лжи в прессе? Чужой – да. Всю прессу немцам? Точнее, немцу. Ещё точнее - доктору Геббельсу. Все религии на службу расе? Выполнено.
Сильная централизованная власть? Выполнено. Сословно-профессиональные палаты? Вот тут как-то смялось. Чего-то и не упомнишь.
Короче, нацисты оказались хозяевами своего слова. Обещанное в целом исполнили. Не зря своё последнее 24 февраля НСДАП провела под знаком "триумфа". Другое дело, что выполнение оказалось с чрезвычайным перебором и очень ненадолго. Но в эти детали никому не рекомендовалось вдаваться.
Через три недели после завершающего нацистского празднования, 19 марта 1945 года, увидел свет знаменитый "приказ "Нерон". "Все сооружения промышленности, транспорта, связи и снабжения, а также вещественные ценности, которые враг сможет использовать для себя, надлежит разрушить", - говорилось в этом документе, уникальном даже для Гитлера. По всей Германии предписывалось стирать с лица земли дома и дороги, заводы и вокзалы, склады и машины. Война окончательно переводилась в формат конца света. Уходящая в небытие НСДАП однозначно просигналила Германии и её народу: оставьте надежду жить. Девятый пункт программы партии – равенство прав и обязанностей. Исчезнем все.
Партаппарат и СС приступили к выполнению приказа. Теперь "фюреры экономики" уже действительно хотели бы взбунтоваться. Особенно те из них, чьи предприятия располагались на западе, в зоне англо-американского наступления. В последние недели режима они – в глубине души – прониклись острейшей неприязнью к нацистской партии, её идеологии и лидеру. Эта рефлексия, по мнению самих магнатов, вполне искупала совершённые некогда ошибки. Бросать в "огонь Валхаллы" конкретные активы, формально ещё находившиеся в их собственности, они никак не стремились. Но и о противодействии не могло быть речи – фюрер ставил принцип частной собственности не выше принципов римского права. Согласно девятнадцатому пункту программы НСДАП заменённого "немецким народным".
Возразить Адольфу Гитлеру во всей Германии мог лишь один человек – Альберт Шпеер. Но и он был в этих возможностях более чем ограничен. В своём меморандуме фюреру рейхсминистр вооружений и боеприпасов делал упор на то, что объекты и инфраструктура, подлежащие уничтожению, необходимы для победы Рейха. Об отмене приказа в любом случае нечего было думать. Однако Гитлер, цеплявшийся за призрак победы, отчасти внял шпееровскому доводу. Рейхсминистр получил полномочия общего контроля над акциями разрушений. Тесно связанный с ним генерал Гейнц Гудериан, буквально за несколько дней до полученной от Гитлера отставки, успел организовать армейскую защиту объектов от партийно-эсэсовских ликвидационных команд. В Гамбурге подлежавшую уничтожению инфраструктуру сохранил для союзников дальновидный ветеран НСДАП гаулейтер Кауфман.
У черты
Прошёл ещё месяц. Подоспел очередной праздник. 20 апреля 1945 года нацистская элита элит собралась в последний раз – под гром советских орудий в берлинском бункере отмечалось 56-летие Адольфа Гитлера. Поздравив фюрера, верховные соратники бросились в разные стороны: Геринг на юг в Берхтесгаден, Гиммлер на север в Любек. Оба имели свои виды на будущее.
Применив юридические навыки, Ламмерс обосновал право Геринга принять на себя руководящие функции. Поскольку власть фюрера была объективно ограничена штурмующими Берлин советскими войсками, вступало в силу преемство. 23 апреля рейхсмаршал направил в бункер телеграмму, в которой напомнил о гитлеровском указе от 29 июня 1941 года и объявил о готовности выступить в качестве преемника на переговорах о капитуляции с англо-американским командованием. Нацепив все ордена, Геринг собрался вылететь к командующему американскими войсками генералу Дуайту Эйзенхауэру и по-мужски всё решить, "как солдат с солдатом". Указ о преемстве давал на это формальные полномочия. А концлагеря, в конце концов, были не в ведении Геринга.
Как обычно, адресованная фюреру телеграмма сначала попала к рейхслейтеру. Борман подал её как "предательский ультиматум". Последовал ответ фюрера: снятие рейхсмаршала со всех постов, исключение из партии и сохранение жизни лишь ради прежних заслуг. В тот же день Геринг был арестован эсэсовским отрядом. Вместе с ним под арестом оказались Ламмерс и Боулер, с которыми Борман наконец свёл прежние счёты.
Искренне преданный фюреру Геринг был шокирован таким поворотом дел. Ни о каком антигитлеровском мятеже он не помышлял и даже не претендовал на руководство Рейхом. Его план предполагал лишь ведение переговоров с англо-американцами, поскольку фюрер блокирован в осаждённом Берлине. Геринг не видел ни малейшего повода для верховного гнева – и вдруг… "Если Адольф Гитлер верит в мою измену, пусть прикажет расстрелять меня, но пощадит мою семью", - только и нашёлся он сказать в следующей телеграмме. Борман незамедлительно согласился на это предложение. Кальтенбруннер получил из партканцелярии приказ расстрелять "изменников" Геринга, Ламмерса, Боулера. Однако ближе к маю 1945-го система партийно-канцелярской власти уже давала периодические сбои. Эсэсовские охранники откровенно продинамили расстрельный приказ, рассматривая Геринга как ценного заложника.
Устранение Геринга сыграло на руку Гиммлеру. К тому времени рейхсфюрер полгода в строжайшей конфиденциальности вёл переговоры с неофициальными представителями нейтральных Швеции и Швейцарии. Оперативную организацию взял на себя начальник партийной разведслужбы Вальтер Шелленберг. Смысл переговоров сводился к узкой теме – личной судьбе рейхсфюрера СС. В обмен на гарантии личной безопасности и признание властных полномочий Гиммлер соглашался практически на любые условия. В отличие от по-своему честного Геринга, он действительно предавал и фюрера, и партию, и идею. Но это и было его главным козырем. Наряду с объективной силой, которую придавала подчинённая Гиммлеру мегамашина СС.
Гиммлер не мог напрямую явиться к Эйзенхауэру (вполне вероятно, что в американском штабе хозяина гестапо и концлагерей пристрелили бы на месте). Ему приходилось вести переговоры с нейтралами, притом не имеющими конкретных полномочий. Бывший президент Швейцарии Жан Мюзи, глава шведского Красного креста Фольке Бернадотт могли лишь передавать соображения Гиммлера по соответствующим адресам. Чтобы хоть как-то скорректировать свой имидж, рейхсфюрер санкционировал освобождение из концлагерей нескольких тысяч евреев, переправленных в Швейцарию и Швецию. За каждого освобождённого взималась плата, которую Гиммлер в полном объёме переводил Красному кресту. Он вообще отличался безукоризненностью в денежных вопросах – жил на годовой оклад в девять тысяч марок (довольно скромно для одного из высших руководителей), на содержание гражданской супруги брал кредит в кассе взаимопомощи, позволяя Борману основательно себя подставлять.
Гиммлер внушал собеседникам, что его деятельность мотивировалась исключительно антибольшевизмом, что концлагеря были вынужденной мерой самозащиты, что он всегда был лишён антисемитских предубеждений, а главное, что в Германии нет другой реально властной фигуры.
Он предлагал немедленную капитуляцию германских вооружённых сил на Западном фронте, учреждение вместо НСДАП новой Партии национального единства, создание нового правительства (Гитлера подразумевал как уже мёртвого)… Трудно сказать, на что рассчитывал на краю гибели этот человек, один из самых ненавистных в мировой истории. Скорей всего, у людей, годами пребывавших при чудовищной силе и власти, в критические моменты наступает своеобразное помутнение, рвущее контакты с реальностью.
28 апреля американское и британское радио сообщило о предложениях Гиммлера и о категорическом отказе вести переговоры с эсэсовским главарём. Гитлер впал в безумную истерику, немедленно отписав Гиммлеру то же, что Герингу пятью днями раньше. Настал час Бормана и Геббельса. Рейхслейтер и рейхсминистр имели свой план, кардинально отличавшийся от рейхсмаршальского и рейхсфюрерского. Оба соперника обломались. Оставалось избавиться от верховного вождя и приступать к реализации своего проекта.
Войска коменданта Берлина генерала Гельмута Вейдлинга неистово сопротивлялись, но советский штурм неостановимо шёл к победе. Армия генерала Вальтера Венка, пытавшаяся прорваться в столицу на соединение с вейдлинговским гарнизоном, была практически разгромлена. Других вооружённых сил не оставалось. Гитлер боялся плена. Он ждал железной клетки и позорной казни. В лучшем случае посмертного повешения вниз головой, как случилось с трупом Муссолини. Если не того, чему сам приказал подвергнуть героев 20 июля. Тянуть было уже некуда. 30 апреля за ядом последовал выстрел в висок.
Согласно завещанию, тотальная власть фюрера делилась и передавалась триумвирату. Его составили командующий кригсмарине, рейхсминистр пропаганды и начальник канцелярии НСДАП. Адмирал Карл Дёниц возводился на восстановленный пост рейхспрезидента.
Доктор Йозеф Геббельс назначался рейхсканцлером. Рейхслейтер Мартин Борман возглавлял партию. Первый выдвигался на вид, второй держался чуть сзади, третий оставался в тени. Однако наибольшую реальную власть сосредоточил именно глава партии Борман, превратившийся на двое суток в полновластного правителя Рейха. Ему несколько уступал глава правительства Геббельс. Тогда как глава государства Дёниц являл собой скорее символическую фигуру.
В ночь на 1 мая в штабе командующего советской 8-й армией генерала Василия Чуйкова появился начальник генштаба сухопутных войск вермахта генерал Ганс Кребс. Он доставил послание нового рейхсканцлера "вождю советского народа". Бывший коммунист и фанат большевизма в "общий праздник Первомай" предлагал секретарю ЦК Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) приступить к мирным переговорам между "державами, понесшими наибольшие потери в войне".
Это и был креатив Бормана-Геббельса: попытаться договориться не на западе, а на востоке. Не с американо-британскими союзниками, а с СССР. Не с Гарри Трумэном и Уинстоном Черчиллем, а с Иосифом Сталиным.
В отличие от силовика Гиммлера, пытавшегося сыграть на антикоммунизме, партийно-идеологический тандем Бормана и Геббельса ставил на антикапитализм, на общую с коммунистами ненависть к западной демократии и "буржуазной плутократии". Повторить опыт 68-месячной давности, восстановить тоталитарный альянс, довести до конца коммуно-нацистское сближение 1939-1941-го. Ведь Сталину не требовалось оглядываться на парламент, прессу и общество, у него бы не возникло проблем с одномоментным изменением курса.
Упускалось из виду одно: "дружба" уже не скреплялась, а разделялась кровью. Борман и Геббельс повторили ошибку Гиммлера: они слишком многое мнили о себе. Примирение с ними не было кому-то нужно.
Чуйков доложил Жукову, Жуков Сталину. Сталин ответил: "Безоговорочная капитуляция". Генерал Кребс застрелился. Оставшиеся в осиротевшем бункере, не сговариваясь, решили одно и то же. Вскрылись запасы спиртного, стартовала финальная оргия. Эсэсовцы рванули по соседним бомбоубежищам, собирая девушек на "вальхалльный" бардак подземелья. Первомайским утром начался ураганный обстрел и последний штурм. Вечером покончили с собой Геббельс и его жена, предварительно сделав смертельные инъекции своим шестерым детям. На следующий день принял яд Борман, не сумевший выбраться из Берлина.
Нацистская верхушка по факту перестала существовать в день падения Берлина – 2 мая 1945 года.
В бездну
Он ни на йоту не изменил себе. "Будьте тверды и справедливы. Страх не должен влиять на действия. Честь нации превыше всего на Земле. Задача грядущих столетий – продолжить созидание национал-социалистического государства. Я обязую руководство нации строжайше соблюдать расовые законы и безжалостно противостоять еврейству", - говорилось в завещании Адольфа Гитлера. Не зря в официальном сообщении его жизненный путь был назван "прямым, как стрела". Из нижней штольни к властным вершинам на крови. Через войну в огонь. Где сгорел его труп.
Но война продолжалась ещё почти неделю. Окружённые советскими войсками группировки вермахта с кличем "Хайль Дёниц!" пробивались с боями на запад. В помещении военно-морского училища северогерманского города Фленсбург функционировало правительство рейхспрезидента Дёница.
Канцлерские обязанности были возложены на гитлеровского министра финансов графа Лутца Шверин фон Крозика, он же возглавил МИД. Пропаганду и просвещение принял ближайший соратник Геббельса, фанатичный нацист Вернер Науман. Столь же ярые нацисты Герберт Бакке и Отто Тирак заведовали сельским хозяйством и юстицией (Тирака ещё успел заменить служащий украинского рейхскомиссариата Курт Клемм). Во главе МВД стал участник гейдриховской Ванзейской конференции обергруппенфюрер СС Вильгельм Штуккарт. Управление делами досталось гаулейтеру Паулю Вегенеру. Без портфеля, но с реальными полномочиями военного главнокомандования вошёл в правительство генерал Альфред Йодль. Министерство вооружений по завещанию Гитлера отходило руководящему воентехнику Карлу-Отто Зауру, активному нацисту и постоянному оппоненту технократа Шпеера. Однако Дёниц нуждался именно в Шпеере и не торопился с его заменой на министерском посту.
Такое правительство сделало бы честь покойному доктору Геббельсу. Однако Дёниц позиционировал его как беспартийно-технократический кабинет. В доказательство тому он отказал в МВД и МИДе Гиммлеру и Риббентропу. Кабинет безуспешно пытался выступить в качестве управленческого органа, представляющего суверенную Германию перед лицом торжествующих победителей. Но его существование создавало реальную проблему: пока командование не отдавало приказа сложить оружие, немецкие солдаты остервенело сопротивлялись (зато немедленно сдавались по получению соответствующего приказа). В то же время партизанской войны и террористического сопротивления в сколько-нибудь заметных масштабах не возникало, равно как и подпольных ячеек НСДАП. Немецкое законопослушание теперь оборачивалось против нацизма. После поражения немцы войну не вели.
Своеобразное исключение явил собой Карл Ханке – малоизвестная, но колоритная фигура нацистской истории. Нацистский фанат, прошедший СА и СС, гаулейтер и рейхскомиссар Силезии, близкий сотрудник Геббельса и личный друг Шпеера, занимавший руководящие посты в рейхсминистерствах пропаганды и вооружений, стал одним из наиболее крутых полевых командиров Ваффен-СС. Под его руководством почти три месяца держалась оборона Бреслау. В своём завещании Гитлер, отовсюду изгоняя предателя Гиммлера, назначал Карла Ханке рейхсфюрером СС и шефом полицейских сил.
Ханке принял назначение как должное – он был во многом подобен Гейдриху и Эйке. Избежав пленения в Бреслау, последний рейхсфюрер попытался организовать нацистское партизанское сопротивление. Он даже не снимал эсэсовской формы, вступая в боестолкновения уже после капитуляции Рейха. Обстоятельства смерти Ханке в полевом замесе доподлинно неясны. Известно лишь, что это произошло 8 июня 1945-го, через месяц после окончания войны. Пожалуй, именно в этой фигуре запечатлелась последняя вспышка проваливающегося в преисподнюю нацизма.
5 мая в ставке Эйзенхауэра во французском Реймсе появился адмирал-подводник Ганс-Георг фон Фридебург, ближайший сотрудник Дёница. Его предложение сепаратной капитуляции американское командование отклонило, требуя, подобно советской стороне, общей безоговорочной. Фридебург вернулся к Дёницу с этим неутешительным для рейхспрезидента известием.
6 мая Дёниц направил в Реймс начальника штаба оперативного командования вермахта генерала Альфреда Йодля. Ему удалось согласовать предварительный протокол о капитуляции. В Реймс срочно прибыл начальник советской военной миссии при союзниках генерал Иван Суслопаров.
Итоговый акт о капитуляции в ночь на 7 мая подписали Йодль, Суслопаров, начальник эйзенхауэровского штаба генерал Уолтер Смит и французский генерал Франсуа Севез. По уровню подписавших представителей было очевидно: текст сугубо предварителен и условен. Как и ожидал сам Суслопаров, от Сталина последовало настояние перезаключать акт.
Поздно вечером 8 мая в берлинском предместье Карлсхорст был подписан окончательный Акт о безоговорочной капитуляции германских вооружённых сил. Со стороны Рейха подпись поставил фельдмаршал Вильгельм Кейтель, со стороны СССР – маршал Георгий Жуков, со стороны Великобритании – командующий королевскими ВВС генерал Артур Теддер, со стороны США – командующий стратегической авиацией генерал Карл Спаатс, со стороны Франции – маршал Жан Жозеф де Латтр де Тассиньи. Символично, что от Германии и Советского Союза войну завершали командующие сухопутными войсками, от США и Великобритании – военно-воздушными силами.
"Германские мужчины и женщины! Верховное командование объявило о безоговорочной капитуляции всех сражающихся германских войск. После героической борьбы с непревзойденной стойкостью в течение почти шести лет Германия уступила превосходящей силе своих врагов. Никто не должен питать иллюзий по поводу суровости условий, которые будут поставлены германскому народу нашими врагами. Никто не может усомниться в том, что будущее будет трудным для каждого из нас. Мы должны принять это бремя и верно выполнить обязательства, которые мы на себя берем", - говорилось в заявлении, оглашённом 7 мая Шверин фон Крозиком.
23 мая американцы арестовали последних рейхсминистров. 4 июня 1945 года было объявлено о роспуске НСДАП. Не дотянувшей семи месяцев и одного дня до 26-летия. Исторически стремительным оказался её путь.
40 человек собрались 5 января 1919 года в мюнхенской пивной "Штернекерброй". 40 миллионов были убиты партией, начавшей в тот день. Но 2 миллиарда 400 миллионов оставались жить. Это было главным и непоправимым поражением Национал-социалистической рабочей партии Германии. Она не могла победить.
Продолжение следует
! Орфография и стилистика автора сохранены
