Сегодня вдруг стали публиковать некие три списка фамилий под условным наименованием "партии мира", "партии войны" и "неопределившихся". По какому принципу вносили туда тех или иных представителей знати, неясно, здесь интересен сам принцип деления.

В реальности нет и не может быть никаких партий - ни войны, ни мира. Страна идет вразнос, и только совсем безголовые потребители жвачки из различный пометных пропагандистских передач могут продолжать жить в розовой стране, где до победы остался шаг. Причем сами они внятно сформулировать критерии победы не только не в состоянии, но даже поставить себе такую задачу не в силах.

Элита в такой стране - однозначный банкрот. Вопрос лишь в степени этого банкротства в текущий момент. По этому критерию и можно ее разделить.

Те, кому терять уже нечего, у кого нет ни единого шанса на послевоенный мир с окружающим пространством, безусловно, заинтересованы только в том, чтобы этот мир наступил как можно позже, так как им в нем места точно нет. Их мораль - умри ты сегодня, а я - завтра. Это и есть партия войны с точки зрения предъявленных списков. Те, кто сохраняет иллюзии, что им удастся выскочить, пускай и с потерями, хотят прекращения текущего состояния и хоть какого-то, но договора, где они как-то, но будут представлены. Эти иллюзии беспочвенны и ничем не подкреплены, и на свалку они отправятся с первой группой, но в конце концов, человеческая глупость пределов не имеет. И кто сказал, что украсть миллиард и быть умным - это одно и то же?

Партия неких неопределившихся - это, скорее, те, которые надеются встроиться в любое будущее, лишь бы оно было. И снова иллюзии, но почему бы и нет?

Эта элита - полный банкрот, и рассматривать ее можно только с этой точки зрения. Там нет никаких партий - все пытаются выжить поодиночке за счет других и любые договоренности будут тут же нарушены, если появится перспектива спасти свою никчемную шкуру. Партия же подразумевает подчинение личного общему, чему российская знать не приучена, не умеет, не хочет и не может.

Мюрид Эль

t.me

! Орфография и стилистика автора сохранены