После очередного выпуска "Пастуховских кухонь" (Выпуск N 5 от 02.08.2022) зрители настойчиво просят объяснить, что такое большевизм, продуктом полураспада которого является идеология путинского режима.
С одной стороны, отвечать надо – сегодня в публичном пространстве я отстаиваю в качестве главных два тезиса: о том, что сохранение России в перспективе как суверенного (если угодно), но демократического государства возможно только в случае ее федерализации, и о том, что идеологией современной России является не фашизм (популярная в оппозиционной среде точка зрения, которой я раньше сам придерживался), а национал-большевизм. Соответственно, уклоняться от сущностных вопросов нехорошо. Но как ответить в Телеграм? Исследованию большевизма и его деривативов я посвятил все 90-е и первую часть нулевых, результаты составляют значительную часть двух книг – "Три времени России" (1995) и "Реставрация вместо реформации" (2012). Повторить это "коротенечко" - сомнительная затея. Но я попробую…
Большевизм – это очень русское, то есть органичное русской культуре и истории явление, - в отличие, скажем, от либерализма и того же фашизма. Генетически он является продуктом эмансипации православия, его "светской версией", и поэтому несет в себе очень много наследственных черт, присущих русскому православию. В этом смысле его первичная "антирелигиозная" форма не должна никого смущать – это не просто совместимые, но и родственные субстанции. Большевизму свойственны волюнтаризм, максимализм, потусторонность и дихотомичность православия.
Точкой отсчета для большевизма можно считать тупик, в который зашла либеральная русская мысль в середине XIX века, упершись в неразрешимый конфликт "западников" (иродианцев) и "славянофлов" (зелотов). Первым отрицанием этого тупика стало "народничество", снявшее остроту этого идеологического противостояния за счет очередного "импортозамещения". Оно удачно адаптировала европейскую социалистическую утопию под стандарты русского крестьянского сознания. Однако народничеству не хватало модернизационного драйва, чтобы стать практической идеологией "для всех". Этот драйв смогла создать небольшая народническая секта (одна из многих), сумевшая приспособить под свои амбиции европейский марксизм.
Так на базе чувственных народнических (реально крестьянских и, конечно, докапиталистических и даже дофеодальных) представлений, уходящих корнями в православие, суеверие и европейскую социалистическую утопию, с помощью западного же марксизма, превращенного в новый религиозный догмат, был сконструирован "русский коммунизм" - новая русская "светская религия", пришедшая на смену традиционному православию. Движение, сформировавшееся вокруг этой "полуидеологии", сохранившей мощный религиозный заряд внутри себя, и принято обозначать как большевизм. Кто хочет больше подробностей, может найти в пыли библиотек мою статью "Русский неомарксизм" (Общественные науки. 2004-4), где дана – предупреждаю сразу – далекая от канонической авторская версия происхождения "русского коммунизма".
Так или иначе, русский большевизм – это оригинальное, глубоко укорененное идеологическое и политическое движение, сопровождающее процесс поисков Россией своего "Нового времени", и являющееся своего рода "перверсией" (извращением) так и не сформировавшейся окончательно русской либеральной мысли, играющей ту же роль, которую в истории европейских народов в XX веке сыграл фашизм. Нужно ли учитывать все эти тонкости? Пациенту, болеющему тяжелой формой онкологии, эти знания излишни, ему они не помогут и только вызовут депрессию. Но врачу, пытающемуся бороться с опухолью, полезно знать, чем карцинома отличается от саркомы. Политическая химиотерапия может потребоваться совершенно другая.
О том, как большевизм развился в национал-большевизм и затем деградировал до евразийства, я напишу в следующий раз, если будет запрос.
! Орфография и стилистика автора сохранены
