Матерь божия!
Оказывается в Питере до сих пор в коммунальных квартирах (коих 70 000) проживает 250 000 семей.
Заметьте, не 250 000 людей, а 250 000 семей, то есть всяко более полумиллиона человек.
И вот только сейчас Беглов дал поручение ускорить решение этой проблемы.
Сколько они будут ее ускорять? Вероятно, до второго пришествия коммунизма (после чего проблема отпадет сама собой, поскольку "коммунизм" и "коммуналка" понятия однокоренные).
Тот, кто не живал в коммуналке, никогда не поймет всей прелести непосредственной социальности.
Это, когда тебе могут нахаркать в борщ или подбросить дохлую мышь в кашу.
И виновника не найдешь, даже не пытайся.
Помню, помню золотые годы коммунального детства и юности: в квартире на Лиговке, где я познавал азы жизни, в квартире на Театральной, где мастерство человеческих отношений оттачивалось до филигранного.
Одно из первых воспоминаний детства: я высовываю голову в длинный коммунальный коридор и вижу, как одна из соседок швыряет в другую таз грязного белья. Раздаются соловьиные трели мата и таз летит обратно. Тональность ругани все выше, слова преобладают непонятные. Одно из них мне удается запомнить. За консультацией обращаюсь к соседскому пацану постарше Сережке.
— Что такое "б — дь"?
— Рыбка такая маленькая, блестящая, - лукаво скалясь отвечает тот.
Через несколько дней мать приносит домой корюшку и начинает ее чистить.
— Мама, это б –дь? — радостно спрашиваю я.
И получаю не сильную, но обидную затрещину.
С тех самых пор в моем сознании установилась неразрывная связь между коммунальной квартирой и "маленькой блестящей рыбкой". Еще тогда я догадался, что коммунальщина — сплошное бл – во.
И если в послевоенных питерских коммуналках еще сохранялись человеческие отношения, то что творится сейчас — боюсь даже представить.
И с этим позорным явлением, оказывается, только собираются начать бороться.
После десятилетий развитого социализма, после "великого демократического правления Собчака" и на двадцать первом году "вставания с колен".
! Орфография и стилистика автора сохранены
