В 2016 году рассказ журналиста Владимира Яковлева, основателя "Коммерсанта" (и сына редактора перестроечных "Московских новостей" Егора Яковлева) о своих дедушке и бабушке - впрямую причастных к политическим репрессиям в нашей стране в 1920-1930-ые годы потряс многих читателей и меня тоже безжалостной и жестокой правдой. Никто и никогда из нас подобных рассказов не читал, и мало кто открыто расскажет о своей семейной истории так, как это сделал Владимир Яковлев. Его мужество в этом отношении поразительно.
Но прочтя рассказ Яковлева, я о нем в общем-то забыл. И вот сегодня мне вдруг прислала ссылку на этот рассказ моя знакомая из США - Анита Белоцерковская.
Когда перечитал его, то сразу подумал, что описанная в нем история имеет прямое отношение к моему и еще нескольких людей спору с "Мемориалом" о форме представления имен жертв политических репрессий на "Стене памяти" созданной в 2018 году "Мемориалом" на расстрельном полигоне "Коммунарка" на юго-западе Москвы.
Спор идет идет по вопросу - правильно ли и нравственно и допустимо ли с моральной и исторической точек зрения помещать по алфавиту в одном списке жертв репрессий имена людей, кто, как мы считаем и знаем, не участвовали в пытках и казнях, не были осведомителями органов ГБ, вместе и "вперемешку" с теми людьми, кто были палачами, мучали и казнили других людей, а затем и сами стали жертвами политического террора"?
"Мемориал" сделал и представил на "Коммунарке" на "Стене памяти" без предварительного публичного обсуждения этой проблемы единый алфавитный список всех расстрелянных и захороненных здесь (или может быть почти всех) жертв политических репрессий, чьи имена ему сейчас известны - это 6606 человек. И, как кажется, считает, что поступил совершенно правильным с точки зрения истории и морали образом.
Инициатор и руководитель проекта "Бессмертный барак" Андрей Шалаев, от кого я узнал об этом "казусе", уже нашел в списке имена на "Стене памяти" имена, по крайней мере, 88 человек , которые сами были палачами - обвиняли, пытали, судили, уничтожали людей по вымышленным обвинениям с учетом "признаний вины", полученных в результате самооговоров и оговоров под пытками. Но позже многие деятели осуществлявшие политические репрессии сами стали жертвами политического террора.
Возникает вопрос - правильно ли представлять на бывшем расстрельном полигоне "Коммунарка" , в настоящее время являющемся мемориальной территорией и местом поминовения жертв политических репрессий, и помещать на "Стене памяти" имена всех жертв, кто был здесь расстрелян одним списком на 6606 человек (по алфавиту) - или все-таки на "Стене памяти" нужны, по крайней мере, два или даже три отдельных списка:
1) с именами жертв политического террора, не участвовавших лично в осуществлении репрессий, но и не участвовавших в политической оппозиции и не боровшихся с режимом Сталина (таких людей громадное большинство);
2) с именами деятелей, которые сами участвовали в проведении репрессий, прежде чем в свою очередь пали их жертвой (на "Стене памяти" сегодня уже известно около 90 таких имен),
3) с именами людей, которые реально были в политической оппозиции режиму Сталина, но сами не участвовали в проведении политических репрессий.
Сам я считаю правильным второе решение и, аргументируя его, опубликовал на "Эхо Москвы" в октябре-декабре 2018 года девять заметок. В последней заметке "Спор с Мемориалом" я изложил многие аргументы, которыми на тот момент располагал.
Перечтя сегодня рассказ Владимира Яковлева, я увидел еще один и может быть самый важный и сильный аргумент:
"То, что мы ЗНАЕМ, но не учитываем, продолжает влиять на нас".
Имена многих палачей и, наверное, многих героев сопротивления режиму, которые являются жертвами политических репрессий, помещенных на "Стене памяти" в Коммунарке, мы знаем. Но это знание "Мемориал" при создании "Стены памяти" никак не учитывает и никак визуально не выразил. И это обстоятельство продолжает влиять на нас.
15 февраля "Мемориал" проводит публичную дискуссию в том числе по этому вопросу, и потому мне интересно и хотелось бы узнать мнение читателей.
Считают читатели, что решение "Мемориала" представить все имена жертв на "Стене памяти" одним списком правильно?
Или это решение нужно пересмотреть и представить имена жертв репрессий на "Стене памяти" не одним списком, а несколькими списками в соответствии с исторической ролью этих людей в осуществлении террора и м.б. также в соответствии с участием и неучастием их в политической оппозиции и сопротивлении режиму Сталина тоже?
Какое решение поддерживаете и считаете правильным Вы лично - и почему?
! Орфография и стилистика автора сохранены
