Владимир Путин и Масуд Пезешкиан подписали договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Россией и Ираном.
Подписание договора планировалось еще в октябре прошлого года на саммите БРИКС, но тогда оно не состоялось. Представляется, что тогда иранские реформаторы, находящиеся у власти, ждали результаты президентских выборов в США. Они желали победы Камалы Харрис, так как у демократов есть опыт заключения договора с Ираном по ядерным вопросам еще при Бараке Обаме. А Дональд Трамп эту сделку разорвал – кроме того, были введены американские санкции против главного архитектора "ядерного" договора, тогдашнего главы МИД Мухаммеда Зарифа.
Теперь Зариф вице-президент в администрации Пезешкиана, надеющийся на новый компромисс с США. Но победа Трампа привела к тому, что шансы на такой исход резко уменьшились – новый президент США не склонен дифференцировать иранский политический класс на реформаторов, с которыми можно иметь дело, и неприемлемых консерваторов.
В нынешнем месяце отставной генерал Кит Келлог, назначенный Трампом спецпредставителем по Украине, посетил Европу, где, однако, занимался не украинским, а иранским вопросом. Он встретился с эмигрантами из Национального совета сопротивления Ирана – этот бренд используют иранские моджахеды, которые еще в начале 1980-х годов организовали ряд терактов против лидеров исламской революции (убили президента, премьера, главу Верховного суда), а во время ирано-иракской войны сотрудничали с Саддамом Хусейном. Келлог заявил, что нужно воспользоваться "слабостью" Ирана, оказать на него давление: и военное, и экономическое, и дипломатическое, чтобы изменить страну "к лучшему". Понятно, что никакого оптимизма в Тегеране это не вызывает.
И еще в президентство Джо Байдена начала рушиться "Ось сопротивления", которую Иран (в том числе усилиями убитого в президентство Трампа генерала Касема Сулеймани) выстраивал десятилетиями. Свергнут режим Башара Асада в Сирии, сильнейшие удары нанесены по "Хезболле", новые президент и премьер-министр Ливана не связаны с этой организацией. Внутри Ирана нарастают экономические проблемы, которые не смогло решить правительство Эбрахима Раиси. А Пезешкиану с ними справиться еще сложнее, так как он, в отличие от Раиси, не опирается на парламентское большинство.
Так что Пезешкиан поехал в Москву. Хотя по сирийскому вопросу позиции сторон сейчас различны. Для нынешних властей в Дамаске Иран полностью неприемлем, а Москва готова с ними разговаривать. Но особого выбора у Пезешкиана нет – партнеров у Тегерана стало меньше, и Россию он отталкивать не может, особенно в ожидании президентства Трампа. Тегеран демонстрирует США, что может еще более сблизиться с Москвой, если Трамп будет пытаться "дожать" Иран.
Подписание договора не означает заключения союза между Россией и Ираном – в нем нет положения о том, что стороны оказывают помощь друг другу в случае военных действий. Есть статья 3, в которой говорится, что если одна из сторон подвергнется агрессии, то другая "не должна оказывать никакой военной или иной помощи агрессору, способствующей продолжению агрессии". То есть эта статья не создает нового качества отношений, а лишь фиксирует уже существующую реальность. В статье 5 подробно говорится о формах военного сотрудничества между странами – это обмен военными и экспертными делегациями, заходы военных кораблей и судов в порты сторон, подготовка военных кадров и др. Пожалуй, самое значимое здесь – это проведение совместных военных учений. В статье 6 отмечена "приверженность развитию военно-технического сотрудничества".
В статье 11 сказано о неприемлемости любых попыток "ограничить суверенное право на регулирование и обеспечение безопасности национальных сегментов" Интернета. В статье 20 - о взаимодействии в целях создания независимой от третьих стран платежной инфраструктуры, перехода на осуществление двусторонних расчетов в национальных валютах.
Таким образом стороны демонстрируют сближение друг с другом, а его реальный масштаб будет ясен из последующих практических действий.
! Орфография и стилистика автора сохранены
