Для меня "Гарвард и други твари", в смысле бестиария, а не ругательства, конечно имеет невероятно печальную и тем не менее интересную линию мимикрии естественного развития определенной системы.
Поясню кротко и коротко свои соображения.
Вся эта затея из восьми диких виноградных коллежей некогда и изначально была, как мы знаем, затеяна с целью привить ростки британского пути наивысшего образования на Северо-Восточном участке американской жизни.
Частные вузы-клубы старинных времен основания от семнадцатого до начала девятнадцатого столетия: Гарвард, Иел, Принстон, Браун, Пенн, Колумбия, Дартмут и Корнелл. Можно сказать и про Гарвард-Плющ Плюс: Стэнфорд, Массачусетский технологический институт, Дьюк и Чикагский университет, но я не буду покамест.
Нахождение "прекрасных из прекраснейших", часто без кавычек, рядом друг с другом, беседы за чашкой всего чего угодно вольные и отчасти осмысленные на самые разные темы о мироздании с точки зрения физика, юриста, медика, философа, ландшафтного дизайнера и исследователя мертвых языков готовили студентов к жизни не Болонского знаменитого карикатурного ученого, привязанного к к тому или иному, высказанному давно мертвыми авторитетами клише, а к жизни специалиста и знатока, встроеного в реалии ныне существующего мира, человека, способного смотреть на это самое мироздание и мироустройство с самых разных научных точек зрения. Иногда во многом довольно начетнически, но все же с некоторым приблизительным пониманием той или иной проблематики.
Такое образование мы с вами называем по праву "университетским", то есть: всеобъемлющим. Не случайно герб, например, Гарварда три книжки, на обложках которых по слогам значится слово “veritas”, но две книги повернуты к нам своими страничками и говорят о необходимости книжного, данного нам априори знания, а одна книжка повернута к нам корешком, чтобы подчеркнуть важность знания, получаемого в ощущениях, то есть опыта личного.
И что ж.. возможно изначально такая включенность в разные научные точки зрения, соприкосновение с самыми разными людьми, обладающими разным опытом и различными личностными характеристиками работала. Студенты постигали и делились знаниями и опытом. Не институтскими, узкими, из одной области знаниями, а воистину университетскими, универсальными, всеобъемлющими.
Вот в чем была сила такого образования — в умной, подкрепленной рассуждениями и ссылками на источники полемике, а не агрессивной от невежества, свары.
Образование диспутом на равных — вот что делало репутацию Университету.
Постепенно представители одного клуба, одного колледжа стали замыкаться в своей банке, выдерживаясь в одном и том же для всех маринаде. Маринад исключает качества индивидуального роста, студент становится не пытливой личностью, пытающейся до много дойти своим собственным размышлением, а всего лишь верным адептом секты, банки с маринадом. История с поиском Истины, Veritas, уходит на далекий план, уступив место коллективному воспоминанию.
Коллективное воспоминание оперирует готовыми клише и состоит из групп со своими коллективными мемуарами. Вместо оперирования фактами и поиском источников произошедшего имеет место лозунг и ощущение стойкое "над ситуативности". Появляется осуждение прошлых лет, прошлых веков и чужих решений, а вместе с ними и целых народов.
Никто не хочет сам изучать предмет спора, есть клише, зачем изучать?
Хочешь быть или слыть, вернее, образованным, надо просто отменить что-то, скажи слово: "деколонизация" и дело в шляпе.
Неважно, что и кого деколонизировать, главное вбросить это слово и закрыть уши руками и затопать ногами.
Студенту дали возможность свободы выражения, отбирая у него постепенно свободу рассуждения. "А вдруг, читая Канта, студент натолкнется на слова нехорошие... нельзя так... надо подсунуть студенту комментарий про это, а то решит ещё".
"А вдруг студент узнает, что Платон и Аристотель имели рабов и оправдывали их существование... надо дать комментарий, чтобы не решили чего.. или лучше опустим тот или иной пассаж для стерильности крови авторитета".
Хотя мысль очень проста: есть гениальные люди с их гениальными идеями, но зачастую и они, эти люди, принадлежат строго своей эпохе и в определенных вопросах не идут дальше своего времени. И вот эти вот идеи и эти мы берём у них и ставим философам памятники, а вот эти высказывания их, напротив, считаем морально или ещё как-то устаревшим анахронизмом и не ломаем им памятники.
Словом, вместо науки истории — коллективное клише той или иной группы.
"Давайте брать репарации за проявления рабства!" "Что вы! Тогда все мусульманские страны будут выплачивать огромные суммы!! У них у всех было рабство. Так нельзя!! Давайте брать репарации за колонизацию, тогда меньше народов и сообществ попадет под эти санкции". И кто громче кричит — того и грант. У кого грант, того и правда.
Студент выкрикивает клише: "Я за моральный универсализм!"
То есть "Платона долой и особенно Аристотеля!" Хорошо.
Я тоже по большому счету за моральный универсализм.
Тогда долой и пирамиды до кучи!
Но моральный универсализм предполагает обмен мнениями и изначальное, вне конфессий и грантов равенство в высказываниях. Если вместо полемики с указанием источника, даты и точной отсылки к архивированному событию, (а не перепоста причитающего ряженного в рекламном ролике псевдо документального лозунга), если вместо разумного диалога, вы строите военные городки на кампусе университета и скандируете готовые клише — вы подрываете само понятие морального универсализма и очевидно выламываетесь из него напрочь.
"Кого отпустим?"
"Варравана!"
"Разбойника и убийцу?"
"И в третий раз мы повторяем: Варравана!"
Такое у нас сегодня клише.
Под это и грант.
Самое страшное для меня в этой истории то, что потенциально лучшие умы будущего мира потеряли критерии добра и зла, потеряли стремление обрести истину, которая в отличие от множественных "правд" обретается в честной и умной полемике, равностороннем диспуте, а не в ажиотажных выкриках невежественной толпы.
Нет религии уже давно. Нет теперь и идеи просвещения. Нет науки. Потому что наука - это поиск истины, а не ее скандирование.
Что же есть?
Опять фарисеи. И нет им числа.
! Орфография и стилистика автора сохранены
