Благодаря опубликованному Инной Курочкиной 40-секундному ролику (здесь оригинал) узнал о замечательном диалоге Алексея Венедиктова с двумя типа журналистками, двумя Лизами — Лазерсон и Аникиной. Называю их поименно, потому что страна должна знать своих героев, точнее, героинь.
Цитирую.
Лиза Лазерсон. Анекдоты вообще не люблю. У меня, наверное, любимый: что общего между вагоном с бетоном и вагоном с маленькими еврейскими младенцами мертвыми? Алексей Алексеевич?
Венедиктов. (Молчание. Глухое.)
Лиза Аникина (умоляюще). Лиза! Лиза! Ну, Лиза!
Венедиктов. (Молчание. Еще более глухое.)
Лиза Лазерсон (отвечает на заданную загадку). Первый нельзя разгружать вилами. — Актуалочка? Алексея Алексеевича все-таки вогнала в краску!
Вот такое нетрадиционное обсуждение израильской трагедии.
Что это такое вообще было? Можно ли назвать эту журналистку с таким ее черным юмором вообще не то что человеком — хотя бы человекообразной? И как расценивать глухое молчание вогнанного в краску Венедиктова? — На мой взгляд, как очевидное свидетельство того, что он совершенно точно понимает, что его сотрудница сказала даже не мерзость — а нечто такое, чему еще не придумано название. Это не антисемитская похабная шутка — это что-то на порядки хуже.
И я даже не знаю, кто в этой ситуации выглядит мерзопакостнее: эта абсолютно расчеловеченная шутница — или вогнанный в краску и промолчавший Венедиктов. Даже ее коллега Лиза Аникина пыталась остановить подружку: "Лиза! Лиза! Ну, Лиза!"
А Венедиктов покраснел, как спелый помидор (или вареный рак), — но молчал.
На мой вкус, молчание Венедиктова красноречивее говорящей "журналистки".
По степени абсолютной расчеловеченности я могу сравнить эту шутку только с шуткой Михаила Задорнова, тоже в виде вопроса: почему упал малайзийский "Боинг"? — Он упал потому, что был тяжелее воздуха. Единственное отличие шутки Задорнова от "шутки" про мертвых еврейских младенцев в том, что в ней была хотя бы претензия на остроумность. "Шутка" же собеседницы Венедиктова вызывает не только чувство омерзения к участникам этой "беседы", но просто недоумение: как такое стало возможным?! Неужели настолько не хватает мозгов, что они не понимают, как выглядят в этом саморазоблачительном сеансе мерзости?
Честно говоря, при всем моем, мягко говоря, критическом в последнее время отношении к главному редактору "Эха Москвы", этой любимой некогда радиостанции либеральной российской публики, не мог представить себе такого пробития дна. Не уверен, что даже русские черносотенцы типа Дугина с Прохановым могли додуматься до такой "шутки" вообще, а додумавшись, решились бы пошутить таким образом публично.
Очень точно Инна Курочкина назвала этот ролик: "Мразь Венедиктов и его потаскухи". И это ни в коей мере не оскорбление — это констатация факта.
Вишенкой на торте во всей этой истории является тот факт, что Лиза Лазерсон — сама еврейка (правда, только по отцу). Что ж, не первый и не последний пример еврея-антисемита. Не уникальный, увы, случай.
ХАМАС аплодирует.
P. S. Венедиктов теперь оправдывается, но поезд ушел, а "Боржоми" пить несколько поздновато. Жалкий лепет оправданья. — Свое нутро он явил миру.
P. P. S. Обнаружил, откуда растут ноги у этого анекдота.
Википедия. Цикл анекдотов о мёртвых младенцах (англ. The Dead Baby Joke Cycle) — цикл анекдотов, возникший в США в начале 1960-х годов и бывший популярным до конца 1970-х годов. Анекдоты, образующие цикл, являются разновидностью чёрного юмора, обычно имеют форму загадки и начинаются с вопроса "что". В русском фольклоре, несмотря на существование сделанных энтузиастами переводов ряда анекдотов на русский язык, цикл распространения не получил.
И в качестве одного из примеров приведено:
Вопрос: Что проще: разгружать вагон с песком или вагон с мёртвыми младенцами?
Ответ: Вагон с мёртвыми младенцами, так как его можно разгружать вилами.
Ну, ничего, теперь благодаря "популяризаторам" с "Эха" получит распространение и в русском фольклоре.
И еще интересно. Американский оригинал про мертвых младенцев вообще "актуализировала" до еврейских мертвых младенцев сама Лиза?
