Тут очень кстати возник здоровый интерес к нездоровым 90-м. Ну, они очень разные были у каждого, и тем, кто встретил их в зрелом возрасте, действительно есть, что вспомнить весьма поучительного.
Это было удивительное время, когда русские элиты делали вид, что хотят чему-то учиться на Западе, а Запад еще верил в то, что их на самом деле можно чему-то обучить. Из вновь испеченных парламентариев и чиновников одна за другой формировались делегации, которые на деньги западных правительственных и неправительственных фондов разъезжали по европейским столицам и “учились демократии”. Я сопровождал некоторые из этих делегаций в качестве “научного консультанта” – ну это что-то вроде Коровьева при Воланде, но не в пенсне, а в очках. Иногда на берегах Темзы разворачивались прелюбопытнейшие дискуссии.
Когда 90-е уже клонились к своему закату, Лондон посетила внушительная Думская команда, где были представлены почти все тогдашние парламентские фракции. Настроения были настолько благодушны, ожидания демократического счастья так по-детски наивны, что мне как “консультанту” пришлось вмешаться и немного скорректировать картину. Я аккуратно, чтобы никого не обидеть, напомнил о незакрытом гештальте приватизации, о растущем Версальском синдроме, о запросе на “сильную руку” и о неминуемом маятниковом эффекте от чересчур прямолинейной псевдо-демократизации молодых ельцинских реформаторов. В общем, я рекомендовал быть немного консервативнее в своих амбициях, чтобы не нарваться на ресентимент – предупреждение с высоты сегодняшнего дня не кажущееся лишним.
Однако не всем это понравилось. Одна эмоциональная “яблочница” была особенно возмущена моим оппортунизмом. Она горячо возражала, доказывая, что создатели “ельцинской конституции” выбрали единственно верный путь, что либерализм экономический и политический является безальтернативной идеологией для новой России, что консерватизм маловеров погубит великую революцию, начатую "прорабами перестройки". Не ограничившись официальной частью, яростная защитница либеральных ценностей нагнала мою жену после сессии, чтобы лично сказать ей, что из-за таких, как ее муж, гибнет российская демократия.
Юля, традиционно не интересующаяся политикой, если она прямо не затрагивают суверенитет и территориальную целостность ее семейной империи, была озадачена этим странным вторжением в ее личное пространство, и до конца поездки я уже не имел возможности побеседовать с моим критиком – случайным образом наши дороги больше не пересеклись.
Этим замечательным защитником либерализма от консервативных домогательств в моем лице была Елена Мизулина. "Вот так оно бывает, Карл" - сказал бы по этому поводу Венедиктов и был бы прав.
Это я к тому, что не надо недооценивать нашу элиту. В нужный момент она идеологически переобуется на ходу и не споткнется. Вот лично я верю в “мизулиных” – они еще защитят наш Интернет.
Просто в России надо долго жить.
! Орфография и стилистика автора сохранены
