Запутать клубок еще больше

Российское руководство обладало инициативой до 24 февраля и сразу после него. Это всё было катастрофой. Но из неё можно было выбираться. 

Когда эта инициатива была потеряна? Ситуация постепенно пришла к "перетягиванию каната"? После первого отступления? Прошлой осенью? 

Российское руководство стало заложником сделанного, а вместо того, чтобы остановиться, оно совершает шаги, которые еще больше ухудшают положение, создают новые проблемы. 

Сегодня Путин подписал указ о возможности депортации людей с занятых украинских территорий, если они не примут российского гражданства. Самое слово "депортация"  имеет в российском историческом словаре мрачный оттенок.  

Получается, на занятых территориях есть люди, которые не радуются "освобождению"? Если так, то это – "дискредитация спецоперации" указом самого руководителя. 

Но практически, конечно, не надо было принимать такого указа. Он лишь порождает новые проблемы и трагедии. При этом никого из людей, живущих на занятых территориях, убедить не может. Создает видимость "решения". 

Впрочем, вся история четвертьвекового правления Путина сплетена из видимостей – здесь все не то, чем кажется на первый взгляд. А иногда и не кажется – издалека видно, что это – провал. Как в решении 24 февраля и его последствиях.

*  *  *

Следом за указом о возможности депортации людей с занятых территорий, великий геополитик издал ещё одно гениальное распоряжение. Им предписано создавать музеи спецоперации. 

Приказ получили Минобороны, Минобразования, Академия наук, губернаторы ... Кроме того, в срок до 30 сентября 2023 года ведомства Ольги Любимовой и Сергея Шойгу должны "рассмотреть вопрос о передаче музеям пригодных для музеефикации и экспонирования артефактов, связанных со специальной военной операцией".

Спецоперация еще идёт, а уже приказано провести её "музеефикацию". Слово-то какое пугающее подобрали. "Мумификация" сразу вспоминается. Ещё "кремация".

Конечно, при создании музея мы бы рекомендовали последний зал оставить пустым. "Теперь дети, - скажет экскурсовод спустя годы, - мы переходим в последний зал нашего музея. Он посвящен финальным дням – процессу в Гааге. Это – самый светлый зал нашей экспозиции".

t.me

! Орфография и стилистика автора сохранены