А Кузьмин Кузьма Кузьмич
Выпил рюмку "хлебного!..
А. Галич (в миру А.А. Гинзбург)
Путинский режим прекрасно понимает, что войну он проиграл. Причем полностью.
Все, что он сейчас делает, — это агония режима в преддверии полного краха. Все, что они пытаются сделать "конструктивного" в их представлении, — это попытаться спрятать от конфискации свои активы, продлить агонию и попытаться хоть каким-то образом оказаться ПРИ власти и ПРИ деньгах в постпутинской России. Ставка делается на "всячины и разности". С одной стороны на гиганта мысли Патрушева и ПРИмнкнувших к нему ПРИгожиных, ПРИлепиных, ПРИмаковых, ПРИваловых и прочих ПРОхановых.
Комментировать эту всячину бессмысленно.
А вот две других, на мой взгляд, достойны осмысления.
Вторая всячина — это надежда. Поскольку она умирает последней — она бессмертна. Как бессмертны Кузьмичи, да простит меня мой известный однофамилец.
Когда появилась информация о новых волнах мобилизации, стало понятно, что продлевать агонию режима будут именно эти бессмертные Кузьмичи. На них возлагается главная, но предпоследняя надежда.
Именно на них:
1. Чего-нибудь выпивших. Хлебного, чистого, молдавского...
2. Чем-то закусивших. Севрюжкою, огурчиком, селедочкой...
3. Вспомнивших, что они верные сыны Отечества. Разумеется, если Отечество им не Царское Село.
4. Непременно готовых совершить после этого любую подлость. Известить, убить...
5. Никогда и ни в чем не виноватых.
"Самая большая вина русского народа в том, что он всегда безвинен в собственных глазах. Мы ни в чем не раскаиваемся, нам гуманитарную помощь подавай. Помочь нам нельзя, мы сжуем любую помощь: зерном, продуктами, одеждой, деньгами, техникой, машинами, технологией, советами. И опять разверзнем пасть: давай еще!"
Ю. Нагибин
6. Заведомо согласных с Соловьевым в том, что их жизнь сильно переоценена.
7. И после этого с легким сердцем, погрузившись в каком-нибудь южном городе Иркутске (да простят меня нормальные иркутяне) в неотапливаемые вагоны, отправляются в свой путь. Для большинства в последний.
Разумеется, даже Кузьмичи бывают разные. Одни — просто верные сыны Отечества. Другие готовы отдаться Отечеству, но по сходной цене. Есть те, кто пишут в дорогие органы или просто всем, кому положено. Есть даже такие, кто верит во власти предержащие. Просто в рюмку, стопку или стакан им добавляют похлебку вранья. Чтобы они смогли ею напиться допьяна. КУЗЬМИЧИ — есть КУЗЬМИЧИ.
А нельзя ли все упростить?
1. "Граждане! Отечество в опасности! Наши танки на чужой земле".
2. Раз наши танки, мальчики, зеки и т.д. на чужой земле, их там непременно убьют.
3. Для того чтобы их там не убивали, их следует вернуть домой. Немедленно.
Все предельно просто. Просто, но не для бессмертных Кузьмичей.
И тогда возникает еще одна разность.
Мой знаменитый однофамилец Александр Галич, написав в 1968 г. про бессмертных КУЗЬМИЧЕЙ, был осенен даром гениального предвидения. Он еще тогда увидел плохой знак в подавлении Пражской весны и очень этим огорчился. Но не только тем, что наши танки оказались на чужой земле. И что их там не должно было быть, и что ни им, ни "нашим мальчикам" там не рады. А тем, что Отечество в опасности.
Разумеется, судьба не дала ему возможность увидеть еще одну угрозу для Отечества через два года после его трагической смерти в Париже. И мы, соответственно, не увидели его новых талантливых произведений, которые он бы, несомненно, написал бы и в декабре 1979 г., и в августе 1991 г. Несмотря на то, что Кузьмичам до этого ни тогда, ни сейчас по большому счету никакого дела нет.
Тогда возникает вопрос, на который у меня нет ответа.
Почему талантливые люди, написавшие "Поэму о Сталине", вдоволь хлебнувшие горя от этого Отечества, так были обеспокоены возможностью его распада? Почему ни у кого из них тогда, да и сейчас, не возникла простая мысль. Что это за Отечество? Почему оно столь не по-отечески к своему народу? Насколько оно рационально, в конце концов? И тогда, и сейчас. Особенно сейчас, когда они видят, что это Отечество безумно, что из него бегут лучшие, что тех, кто не успел сбежать, оно уничтожает, в том числе и любящих его страдальцев.
Что это? Оборотная сторона антисемитизма? Или они, самые свободные люди, одни из немногих, кто задумывается о своей ответственности за происходящее, тоже видят единственный путь в бессмертие лишь в качестве Кузьмичей?
Почему даже они не понимают, что единственный шанс для этого народа — это, умерив имперские аппетиты, обрести аппетит к обычной, нормальной, простой человеческой жизни? Она сложнее и рациональнее всех империй. Но она с высокой долей уверенности не даст такой простор для творчества, как жизнь бессмертных Кузьмичей.
Может, в этом и суть проблемы?
