Александр Дугин: "Чтобы решить демографическую проблему России одним ударом, надо просто разом перейти от Модерна к Традиции. И всё. Города будут немедленно расселены, на земле сложатся крепкие православные семьи со множеством ребетят.
Разводы — не то что аборты! — будут запрещены. Их не будет. Нельзя и всё. Женился — будь добр так и живи до смерти. Раньше надо было думать. За блуд — костер. За кражу — повешенье. За хулу на Царя — вечная каторга".
Всё это красиво, скрепно и посконно. За одним небольшим нюансом. Развитие "вверх" не даёт гарантий, что ты сможешь выкарабкаться. Можно оступиться, упасть и исчезнуть. Но всё равно все лезут вверх потому что деваться некуда: жизнь — это движение, причем всегда вверх, в развитие. Остановился — умер. Покой — он только на кладбище. Развитие — это не гарантия, но это шанс.
Но вот движение вниз — это всегда и однозначно смерть. Гибель. Нет ни одного примера демодернизации без тотального разрушения социума.
Цивилизация Древнего Рима, развившись практически до пред-индустриальной фазы, не потянула фазовый переход от традиционной экономики к мануфактурной, древние римляне не смогли совместить коллективный труд и индивидуальную свободу, античная психика оказалась не готовой к такому переходу — и цивилизация исчезла. На ее месте возникла другая, подобрав крохи оставшихся достижений. Но это были совсем другие люди и другая цивилизация.
Дугин предлагает убить Россию. Выжечь ее и залить бетоном. Ну, а там, может быть, что-то из-под бетона пробьется. Вот только к России это не будет иметь никакого отношения, в чём закавыка. Это будет вообще что-то другое.
Демодернизация социума — это его убийство. Других толкований призывов к ней нет. И вообще, все эти разговоры про насильственное возвращение скреп — это прямой призыв к уничтожению страны и народа. Традиции — это фундамент. Но чтобы жить по-человечески, нормальные люди на фундаменте ставят стены, подводят крышу, проводят отделку дома, наполняют его уютом. Жить на голом бетоне без стен, крыши, света, воды, канализации — удовольствие так себе.
Еще раз для любителей возврата "взад". В истории нет ни одного примера проектной деградации. Она всегда заканчивается одним — полной дезинтеграцией социума, его распадом и исчезновением. Те, кто придут после, возможно, построят пару музеев, где выставят сотню черепков, найденных на раскопках. И это всё, что останется от растворившейся цивилизации. Вот это будущее и продаёт нам Дугин.
* * *
Откровение Дугина про необходимость отказа от модерна и возвращение к традиции можно было бы пропустить, как несмешную шутку и забыть. Однако в сказанном заложен определенный смысл. Стихийная деградация страны идёт достаточно быстрыми темпами, и нужно подвести под нее какую-то пояснительную базу. Это не мы такие бездари, что ничего не можем. Это объективная необходимость восстановления суверенитета через возвращение к истокам. И в такой парадигме проваливший всё руководитель страны и его клика, разворовавшая ее, сразу становятся мудрыми правителями, рассчитывающими на годы вперёд свои планы и проекты.
В реальности деградация никогда не бывает проектной. А если кто и пытается вернуться к истокам — то у него всегда получается Кампучия "красных кхмеров" и никак иначе.
Традиционная фаза развития основана на ключевой ценности — плодородной земле, на которой можно выращивать еду, извлекая из нее больше вложенного. При этом существует минимальный предел, за которым земля теряет ценность, даже если она способна что-то выращивать. В среднем в дореволюционной России земледелие было основано на формуле "сам-три" - то есть, на одно посаженное зерно собиралось три зерна нового урожая. Что и обуславливало динамику отставания от Западной Европы, в которой в разных ее частях урожаи собирались в диапазоне от "сам-пять" до "сам-семь". И дело не только в плохих российских почвах. Сам сельскохозяйственный сезон очень сильно отличался по продолжительности: в России еще в мае может выпадать или даже лежать снег, а в Западной Европе начало сельскохозяйственного сезона — конец февраля-март.
Соответственно и завершение его: уже в октябре неубранный в России урожай практически однозначно оказывается под снегом, в Западной Европе зачастую половину ноября можно продолжать работы. Температурный режим, инсоляция — все это оказывает влияние на вегетативные свойства сельхозкультур, что и обуславливает различия.
Уже поэтому задача модернизации и ухода от традиционной экономики была для России вопросом выживания. Даже в традиционной фазе развития конкурентная борьба по объективным показателям была безнадежной, а когда Западная Европа начала переходить к мануфактурному, а затем и индустриальному способу производства, шансов у России не оставалось совсем.
Переход в новую фазу развития невероятно сложен и затратен, сопровождается коренной ломкой всех устойчивых структур и систем, приводит к колоссальным издержкам и жертвам.
В либеральной среде принято упирать на потери СССР в ходе индустриализации, однако не уточняется, во сколько обошлась индустриализация, к примеру, Англии. Которая при этом шла гораздо дольше, а значит, Англия имела гораздо большее время для адаптации своих систем и структур к переходу. По разным подсчетам, переход Англии от традиционной фазы к индустриальной обошелся ей в треть населения. Которое вымерло "на месте", было казнено, отправлено на каторжные работы и умерло на них (достаточно вспомнить приключенческий пиратский роман "Одиссея капитана Блада", где Блад как раз был тем самым каторжником периода перехода). Англию времен "огораживаний" называли "страной виселиц".
Франция заплатила за переход чудовищную цену кровавых революционных событий и войн. Пожалуй, только Германия перешла в щадящем формате, но исключительно по результатам победы в войне над Францией и полученным от нее 5 миллиардам франков контрибуции (по нынешним деньгам это два-три триллиона долларов, которые немцы пустили на модернизацию, а не на Олимпиады, аквадискотеки и прочие полезные штуки). Поэтому немецкий Зондервег обошелся с Германией достаточно мягко.
Возможно ли возвращение с более высокой фазы развития в предыдущую? Наверное, да. Но нужно понимать, что после перехода "вверх" условия жизни резко улучшаются, и население растет быстрыми темпами. Тем более, что индустриальная фаза в своем начале создает второй тип рождаемости: низкая смертность и низкая рождаемость. Переход между первым типом (высокая рождаемость и высокая детская смертность) и вторым приводит к буквально взрывному росту населения: рождаемость падает медленно, а смертность (в первую очередь детская за счет лучшего питания и лучшей медицинской помощи) гораздо быстрее. Как пример можно привести Египет, который 50 лет назад имел население в 20 млн человек, сегодня — 100 млн. Реформы Насера и переход Египта в индустриальную фазу привел к всплеску рождаемости, и сегодня большая часть населения страны — молодые люди до 40 лет возраста. Что порождает целую череду жестких противоречий, которые разрешаются в том числе и в ходе тяжелых социальных конфликтов и войн.
Западная Европа, к примеру, ответила на переход между двумя типами рождаемости двумя массовыми мировыми войнами с миллионами жертв.
Проблема в том, что когда все противоречия фазового перехода к индустриальному типу экономики заканчиваются, социум приходит в гомеостаз, возвращение "взад" становится невозможным по причине избыточности населения. Его нельзя прокормить без индустриальных технологий выращивания пищи. Пол Пот и Иенг Сари доказали это предметным образом, когда выбросили население из городов и вернули его из Модерна в Традицию. За четыре года пришлось убить треть населения страны по вполне тривиальной причине — его стало нечем кормить. Слишком большая численность для предыдущей фазы развития. Отсюда и решение — мотыгой в основание черепа, так как смерть от голода и болезней была слишком медленной.
Идеи Дугина о возвращении к скрепам будут стоить не дешевле. То, что лично он готов к жертвам в 30-50 миллионам человек, сомневаться не приходится. Готовы ли мы на это, чтобы сделать ему приятное — тут, конечно, вопрос.
И, кстати, не нужно забывать, что процесс будет носить динамический характер, то есть, он обладает определенной инерцией. Достигнув точки равновесия между возможностями производства пищи в рамках традиционного уклада и численностью населения, процесс не сможет остановиться сразу — обезлюживание будет продолжаться далее. Убив половину населения страны, Дугин неизбежно убьет еще миллионов 10-15-20, пока процесс не истощится.
В итоге от страны останется примерно треть. Миллионов пятьдесят от силы. Больных, ослабленных, опустошенных. Живущих в землянках и умирающих к тридцати годам. На такую огромную территорию это буквально ничего. И ее неизбежно начнут заселять пришельцы извне, для которых Дугин предусмотрительно расчистит поляну от лишних людей. Памятник ему, конечно, не поставят, но кумыс за его здоровье выпьют и кальян выкурят. Однозначно. Проект возрождения русского народа через Традицию подойдет к своему логическому завершению.
Сказанное, кстати, можно проецировать и на глобальные процессы, в частности, строительство "новой нормальности" (равно как и китайского "социального кредита", который есть то же самое, но с китайской спецификой), которая подразумевает как раз возвращение большей части населения планеты в предыдущую фазу развития, хотя, конечно, это возвращение будет не линейным и не примитивным, как у Дугина. Он требует прямого возвращения в традиционный уклад. Буквально "в лоб". Строители "новой нормальности" по сравнению с ним более гуманны, однако феодализм с интернетом - это все равно возвращение назад, а значит - процесс перехода обойдется человечеству в гекатомбы жертв. Массовое убийство людей в ходе "пандемии" 20-22 годов - пустяк по сравнению с настоящим переходом "вниз". Число жертв в таком случае будет на порядок выше. При этом нужно понимать, что в отличие от дугинского примитивного возвращения к "Традиции" "новая нормальность" - это все-таки Модерн. Но Модерн не "вверх", а "в сторону". Через ликвидацию сегодняшней системы и строительство новой, в которой хотя бы часть социума будет поднята "вверх" за счет резкого ухудшения положения всех остальных.
Проще говоря - даже Шваб и его заказчики все-таки смотрят в будущее. Хотя оно для большей части человечества не несет ничего, кроме смерти и утраты всего. Дугин смотрит только в прошлое. Будущего в его системе ценностей нет в принципе.
! Орфография и стилистика автора сохранены
