Ввиду некоторых комментариев к моей статье о перестановках в Совете по правам Людоеда, понадобилось прояснить или дополнить мою позицию.
Один читатель написал, что по поводу Сванидзе я не совсем прав, и дал ссылку на статью Леонида Никитинского в "Новой газете" еще от 6 марта, то есть вскоре после начала войны.
В статье речь идет о том, что "6 марта Комиссия по политическим правам Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека большинством голосов, а также несколько членов Совета из других комиссий, — подписали заявление о "тяжелых последствиях для реализации прав человека", возникших в стране после решения, принятого президентом 24 февраля".
Текст заявления, с некоторыми почему-то сокращениями, был опубликован как раз в блоге председателя Комиссии по политическим правам Николая Сванидзе.
Леонид Никитинский уже 6 марта предвидел, что те члены Совета, кто поставил подписи под заявлением, "могут быть исключены из его состава указом президента. В противном случае они будут по-прежнему пытаться в рамках совета бороться, в первую очередь, за соблюдение конституционных прав и свобод своих сограждан".
Это важный, даже принципиальный момент, который я не затронул в предыдущей статье. Вот же, вроде эти люди, в том числе Николай Сванидзе, Александр Сокуров, своей деятельностью, конкретно этим заявлением оппонируют Путину! Та самая политика малых дел, по крайней мере попытка сделать из путинского зла добро! Так многие могут подумать и упрекнуть меня в предвзятости. — А теперь давайте вчитаемся в написанное, вдумаемся, что защищают эти члены.
А если вчитаться и вдуматься, то речь идет исключительно о нарушениях прав россиян. "Заявление о "тяжелых последствиях для реализации прав человека", возникших в стране после решения, принятого президентом 24 февраля".
То есть речь в заявлении идет о тяжёлых последствиях, наступивших в результате войны, для реализации прав человека в РФ. Не нарушение главного права человека — права на жизнь — в "братской" Украине, массовые убийства, о чем к 6 марта уже было много информации, не разрушение городов, не преступность самой войны как таковой и т.д., а исключительно нарушение прав российского человека. Чтобы ни у кого уже не оставалось никаких сомнений, Леонид Никитинский еще раз подчеркивает: пока Людоед не исключит подписантов из Совета, они "будут по-прежнему пытаться в рамках совета бороться, в первую очередь, за соблюдение конституционных прав и свобод своих сограждан".
То есть до того, что творят те сограждане, которых Путин послал на войну, дела членам Совета нет. Главное — чтоб не нарушались права российских граждан, в том числе тех, кто поехал убивать.
После сообщения о перестановках в СПЧ читаю, чем неугоден конкретно сейчас мог быть конкретно Сванидзе: "Сванидзе в этом году обещал поднять на ежегодной встрече с Путиным вопросы об избыточных ограничениях, замене военной службы по призыву альтернативной гражданской службой, тему мобилизации заключенных. "Я хочу поставить вопрос о фактическом запрете на антивоенные выступления и незаконной дискредитации противников войны", — говорил он".
То есть снова речь идет исключительно о нарушениях внутри РФ, в частности о мобилизации. Самое большее: о нарушениях прав тех россиян, кто выступает против войны, но опять ни слова — о самой преступности затеянной Путиным войны, о геноциде в Украине.
Это можно назвать корпоративной правозащитой. В масштабах страны. Когда под корпорацией понимается не какой-то ремесленнический цех или цех деятелей культуры — а вся Россия. До нарушения их страной прав на саму жизнь граждан других стран таким правозащитникам дела нет.
Еще раз хочу подчеркнуть главный посыл моей позиции: после по крайней мере 24 февраля не может порядочный человек продолжать оставаться в СПЧ ни с моральной точки зрения, ни чисто с практической, так как так называемая "политика малых дел" абсолютно в данном случае невозможна.
Ни одной капли добра из путинского зла не выдавить.
Ну давайте представим буквальное людоедское племя и миссионера, пытающегося отвратить людоедов от каннибализма. Много шансов у миссионера преуспеть в своей деятельности? — Если он только не будет зажарен на ужин (что уже и случилось в реальности с увольнением Сванидзе и его коллег) и ему удастся какое-то время прожить невредимым в племени, то можно с уверенностью говорить о том, что вместо того, чтобы отвадить каннибалов от их вредных привычек, он сам пристрастится к человечине.
Другой пример, более близкий к реальности, возможно, более доходчивый.
Совет по правам человека при позднем, во всяком случае, Путине, когда тем отброшены последние демократические декорации — это такой же сюр и издевательство над здравым смыслом, как "Совет по правам евреев" — при Гитлере. Напряжем фантазию и представим себе такой Совет.
Могли ли приличные люди, антифашисты продолжать оставаться в таком Совете, рассчитывая на политику малых дел, спасение хоть малого числа евреев — продуцирование вот такого добра из Гитлера — после принятия Нюрнбергских законов, после Хрустальной ночи, после создания концлагерей?
Кстати, сам Леонид Никитинский, который также был в Совете по правам Людоеда, вышел из него 24 февраля, в день вторжения. Кажется, единственный из всех членов. Только так и должен был поступить человек порядочный, не пораженный "Синдромом Познера". — Респект и уважуха.
А остальные остались.
А лично с Николаем Сванидзе мне все стало ясно, когда он после Беслана взял (с Татьяной Митковой и Кириллом Клейменовым) подобострастное интервью у Путина, в котором тот объяснял, почему правильно была сожжена из гранатомётов школа, и обосновывал в связи с этим отмену губернаторских выборов.
Налицо типичный "Синдром Познера", когда хочется слыть порядочным человеком, фрондером, но и оставаться при кормушке.
И еще.
Под прошлой статьей у меня в фейсбуке читательница оставила толковую, очень по делу ремарку насчет самой фразы "Ты должен сделать добро из зла, потому что больше его не из чего сделать" из романа Роберта Пенна Уоррена "Вся королевская рать", которую, как пример для подражания — делать добро из путинского зла — предлагает нам Шендерович, оправдывая своего "подзащитного" Сокурова. Читательница обращает внимание на то, что фраза-то была вложена в уста "отрицательного героя", Вилли Старка, и призвана была лишний раз продемонстрировать его цинизм, его "отрицательность" и никак не разделялась автором романа:
"Писатель Уоррен такое в устах своего героя считал крайней формой цинизма и удивился бы, узнав, что знаменитый русский либерал-оппозиционер взял сие, как слово истины — эдакое знамя, — и как лично от автора книги".
А Шендерович поднял эту фразу на щит, как некий нравственный императив, пример для подражания.
Оправдывая излюбленную им с некоторых пор собственную корпоративную солидарность с деятелями культуры, явно или завуалированно ("Синдром Познера") занимающими провластную позицию, действующими в итоге в интересах власти.
