Если очень-очень-очень упростить те невероятно разнообразные представления о происхождении различных этносов, то их можно свести к трем группам.
Есть те, кто считают, что какая кровь течет в твоих жилах, тем ты и являешься. Были твои деды и прадеды русскими, и ты русский, в какой бы стране ты ни жил, на каком языке ни говорил. Отсюда страшилки вроде рассказов о том, как удочеренная в грудном возрасте девочка-цыганка, конечно же, когда подросла стала увешивать себя блестящими украшениями, петь, плясать — ну а потом и воровать. Отсюда и представление о том, что даже если еврей крестился, говорит по-немецки и живет так же, как его соседи, он все равно остается евреем и общение с ним пятнает арийскую расу.
Есть те, кто считают, что этносы придумали элиты для того, чтобы манипулировать людьми. Если людям объясняют, что мы — русские, а вон там за рекой — они, то тогда ими легче управлять, легче объяснять, что из-за реки придет опасность, легче всех построить и повести к светлому будущему. В этом варианте, конечно, больше резона, чем в рассуждениях об извечной национальной принадлежности. Во многих местах Европы в XIX веке интеллигенция вдруг открыла свою этническую принадлежность, о которой, скажем прямо, до этого вообще мало кто задумывался — в основном в течение многих веков определяли-то себя через религию, а не через загадочную нацию. Тут принялись где-то собирать фольклор и находить в нем великие основы и скрепы, а где-то придумывать собственный алфавит и грамматику и создавать литературу на тех языках, которые до этого казались просто народным наречием.
Ну и, наконец, есть те, кто просто считают, что свою этническую принадлежность человек определяет сам — считает себя русским, значит русский, считает украинцем, значит украинец. Ну, конечно, если я сейчас объявлю себя представительницей народа майя, это будет странновато, но с другой стороны, если я изучу язык майя, отправлюсь жить в Гватемалу, поселюсь в деревне среди людей майя, погружусь в сохранившиеся обычаи — кто я тогда буду? Кем считать жителей России, уехавших в Америку, и уж тем более их детей и внуков? У меня, честно говоря, все чаще появляется вопрос, а надо ли вообще определять людей через этничность? За последние двести лет это понятие принесло столько горя и бедствий…
Но уж во всяком случае совершенно ясно, что немножко смешно (или грустно) объяснять русским и украинцам (а заодно и белорусам), что они один народ, потому что когда-то жили на территории Древней Руси, где, вообще-то, обретались еще и скандинавы, и варяги, и половцы, и где люди считали себя сначала полянами или древлянами, а потом теми, кто живет на землях Черниговского или Смоленского князя, а вовсе не русскими, украинцами или белорусами.
А еще смешнее (или грустнее) использовать слова русский и православный как синонимы. Таким образом за бортом-то оказываюсь не только я грешная, но еще и тысячи старообрядцев, и тысячи неверующих…
В нашей стране все еще бытует загадочное советское слово "национальность", тот самый пресловутый пятый пункт в советских паспортах, который по сути дела обозначал этничность. А вообще-то nationality — это гражданство, и есть граждане России — один народ, куда входят православные и католики, евреи и мусульмане и даже (о ужас!) атеисты, а есть граждане Украины — и представляете, туда входят те же самые, перечисленные выше категории, но только это не значит, что эти две группы граждан должны сливаться в экстазе на территории призрачной империи.
Нравится это нам или нет, но империя развалилась, стоит, наверное, уже признать этот факт.
! Орфография и стилистика автора сохранены
