В современном мире наблюдается размывание "магистериума" - признанной экспертной корпорации, определяющей научный мейнстрим. С одной стороны, это связано с индивидуализацией, возможностью для человека не следовать признанным авторитетам, а самому конструировать приемлемый для себя набор представлений. С другой стороны, с расширением и дальнейшим облегчением коммуникаций – в Интернете есть самый широкий круг мнений, и совсем необязательно следовать за академиком, выступающим на телевидении.
Можно провести аналогию с книгопечатанием, демократизировавшим доступ к книге и способствовавшим размыванию авторитета католической церкви – желающие могли недорого купить труды и доктора Лютера, и лиценциата Кальвина, и магистра Цвингли, которые "уравнивались" с многочисленными куда более авторитетными богословами, отстаивавшими католическую ортодоксию.
Есть и третья сторона – значительная часть общества испытывает фрустрацию по поводу перемен и сознательно отвергает мейнстримных авторитетов. На "ярмарке экспертов", которую им предлагает Интернет, они сознательно ищут тех, кто подтверждает их точку зрения. В этом коренное отличие от периода протестантизма – там люди стремились к переменам (ища, впрочем, образцы в прошлом, в раннехристианской аскетичности), здесь перемены вызывают эмоциональный негатив.
Таким образом не эксперты ведут людей за собой, а, наоборот, люди ищут обоснование уже давно сформировавшимся стереотипам, связанным с представлением о том, что элиты (политические, медийные, научные) сознательно врут, действуя в ущерб "простым людям". Здесь травмированный распадом СССР и бурными 90-ми годами россиянин не так далек от ненавидящего глобализацию трамписта. Для трамписта авторитетом является не доктор Фаучи, а медсестра Ольшевски (из простого народа, настроена патриотично, участвовала в иракской войне), которая рассказывала о том, как врачи губят пациентов, отправляя их на ИВЛ.
Дополнительные аргументы в пользу такой позиции связаны с ошибками экспертов, которые становятся доказательством их некомпетентности или злонамеренности ("весной говорили, что маски носить не надо, а теперь – что надо; наверное, деньги получили от масочных магнатов; зачем мы на этих умников наши налоги тратим"). Ошибаются все, но раздраженная часть общества ошибок "умникам" не прощает. Впрочем, надо отметить, что размывание авторитетов затронуло все же меньшинство общества – как и в случае с книгопечатанием и протестантизмом – хотя и активное в социальных сетях. Большинство продолжает прислушиваться к мнению признанных специалистов – одни из уважения к научному знанию (предусматривающему поиск и неизбежные ошибки), другие – в силу мощной инерции.
! Орфография и стилистика автора сохранены
