Адаптированная стенограмма
Доброе утро, коллеги! Это программа "Семь сорок" для жаворонков, в которой я приглашаю вас вместе подумать над тем, что происходит с нами и в окружающей нас части Вселенной.
Сначала самая главная новость на сегодняшний день из берлинской клиники Шарите. Состояние Алексея Навального улучшилось, он реагирует на речь, самостоятельно дышит и уже реагирует на слова окружающих. Врачи вывели его из медикаментозной комы и отключают от аппарата ИВЛ.
Однако, как говорят в клинике, пока все еще "слишком рано оценивать потенциальные долгосрочные последствия его тяжелого отравления".
По крайней мере, есть надежда, что врачам Шарите удастся не только спасти Навальному жизнь, но и вернуть его дееспособность.
Перед тем, как перейти к ответам на ваши вопросы я поделюсь двумя соображениями, одно из которых касается трансформации диктаторских режимов, а второе - тому, чем российская оппозиция могла бы ответить на вызов власти, устранившей ее лидера, Навального с политического поля России.
Итак, что в данный момент происходит с диктаторскими режимами Путина и Лукашенко. Воспользуемся аналогией, взятой из мира живой природы, в которой между животными существую разные отношения, в том числе паразитизм, когда одно животное паразитирует на организме другого.
Настоящие паразиты эксплуатируют организм животного "хозяина", но не убивают его, поскольку это невыгодно, и в ходе эволюции у паразитов закрепились именно такие свойства эксплуатации жертвы. Именно таким был путинский режим на протяжении двух десятилетий. Он не позволял стране развиваться, высасывал из страны средства и финансы, создавал атмосферу непригодную для творчества и бизнеса, в результате чего из страны бежали мозги и капиталы. Но при этом настоящий паразит "заинтересован" в сохранении организма "хозяина" в живом состоянии. И в России было жить можно, хотя и очень противно. То же самое и с режимом Лукашенко, который уничтожал оппозицию, гражданское общество, но при этом "заботился" о том, чтобы страна жила "бедненько, но чистенько".
В 2020 году оба режима перешли из стадии режимов-паразитов в стадию режимов-паразитоидов. Паразитоид, внедряясь в организм жертвы, убивает ее. Так ведут себя осы-наездники, которые откладывая личинки в тело гусеницы или другого насекомого убивают его довольно быстро, поскольку фаза личинки длится недолго, а дальше тело "хозяина" паразитоиду не нужно.
Режим Лукашенко перешел в паразитоидную стадию полностью, режим Путина находится в процессе перехода.
Лукашенко сейчас целенаправленно уничтожает страну. Очевидно, что приглашая войска Путина для подавления протеста, он уничтожает суверенитет Беларуси. Ему уже наплевать на экономику страны, поскольку он требует увольнять бастующих рабочих и его совершенно не смущает остановка производства. Его не беспокоит, что в случае сохранения его власти из страны уйдет весь IT-сектор экономики. Ему наплевать на любые санкции, уничтожающие экономику Беларуси. Он готов быть президентом ОМОНа и если для того, чтобы остаться нужно будет, чтобы ОМОН уничтожил всю остальную страну, Лукашенко, не задумываясь, даст такой приказ.
Психологически Лукашенко находится в состоянии Гитлера, который 19 марта 1945 года заявил министру вооружений Шпееру:
"Если война будет проиграна, нация также погибнет. Это её неизбежный удел. Нет необходимости заниматься основой, которая потребуется народу, чтобы продолжать самое примитивное существование".
Очевидно, что режим Путина, хотя еще не полностью перешел от паразитарной стадии к паразитоидной, но находится в процессе перехода. Оккупация Крыма была первым шагом в этом направлении. Обнуление Конституции – вторым. Этим вторым шагом Путин уничтожил право, а стало быть, российское государство. Попытка убийства Навального – третий шаг. В глазах всего мира страна, в которой по приказу верховной власти убивают главного оппонента режима, становится страной-террористом. Путин еще не приступил к уничтожению страны и ее экономики ради сохранения личной власти, но продемонстрировал готовность к этому. Меркель, от которой в значительной мере зависит экономика путинской России, прямо заявляет, что в случае, если Россия будет и дальше игнорировать требования Запада по расследованию отравления Навального, то Северного потока-2 не будет. Министр МВД Колокольцев в ответ глумится, что не видит повода для возбуждения уголовного дела. Песков как эхо повторяет эту чушь.
В случае слияния двух диктатур, путинской и лукашенковской, в одну, репрессивный режим в этой объединенной диктатуре будет более жестким, чем до слияния.
О том, почему я считаю столь важным, чтобы мы зафиксировали переход от паразитарной стадии в паразитоидную, когда режим приступает к уничтожению страны своего обитания, я объясню в ходе рассмотрения второго вопроса, а именно того, чем российская оппозиция может ответить на вызов власти, которая попыталась устранить Навального с политического поля.
Сейчас некоторые политологи и публицисты начинают искать того, кто подхватит знамя Навального. Полагаю, что сама постановка вопроса не только аморальна, поскольку Навальный, будем надеяться, свое знамя вновь поднимет сам. Эта постановка вопроса ошибочна, поскольку она ориентирована на воспроизводство монолидерской структуры протеста, которая оказалась уязвима при столкновении с такими диктатурами как путинская Россия и лукашенковская Беларусь.
Как только в беларусском протесте начали чуть-чуть прорезаться ростки лидерства, их немедленно затаптывали, выкорчевывали, выдирали с корнем. Тихановскую выдавили. Вслед за ней – Ольгу Ковалькову и Латушко. Марию Колесникову похитили. Практически все активные члены Координационного совета либо за решеткой, либо в эмиграции.
Нет ни малейших сомнений, что в России будет воспроизведена такая же схема.
Поэтому, вместо поисков нового лидера протеста при живом, и, надеюсь, выздоравливающем Навальном, тем, кто заинтересован в успешном избавлении страны и мира от путинизма, стоило бы сконцентрировать свои усилия на следующих четырех направлениях.
Первое: создание мощного средства коммуникации, способного координировать протест.
Очевидно, что в Беларуси протест координирует не КС, а телеграм-канал NEXTA.
Другой пример, уже из недавней истории: Аль-Джазира, которая сыграла решающую роль в революциях Арабской весны начала десятых годов. Хочу подчеркнуть, что я не поклонник Аль-Джазиры и ее методов, которые порой были далеки от журналистики. Я о мощи этого канала, об умении поймать настроение масс и оперативно реагировать. Для меня очевидно, что без Аль-Джазиры не было бы свержения режима Мубарака в Египте в 2011 году и, возможно, не было бы свержения режима Каддафи в Ливии, а ситуация на Ближнем Востоке была бы иной.
Убежден, что для создания такого канала у российского протеста сейчас есть все. Кроме политической воли.
Второе: регионализация протеста, перенос его тяжести в регионы.
Главное содержание исторического процесса последнего столетия – распад Российской империи. Первая фаза – 1917 год. Вторая – 1991. Сейчас мы свидетели третьей фазы.
Чтобы поймать энергетику исторического процесса в свои паруса, российской оппозиции надо не думать о том, "как нам обустроить Россию", а переносить центр тяжести своих мыслей о будущем, а значит и центр тяжести протеста, в регионы.
Я уже в одном из интервью предлагал своему собеседнику, Аркадию Янковскому, мысленный эксперимент. Задал вопрос, связываете ли вы свое будущее с судьбой Вселенной? Очевидно, нет. Поскольку вы не можете повлиять на судьбу Вселенной. То же самое и с судьбой планеты Земля и с судьбой человечества. Сегодня абсолютное большинство оппозиционеров надеются, сохранив империю в ее существующих границах, изменить ее суть, лишить ее имперского характера. Это примерно, как в середине прошлого века кто-нибудь пытался бы сохранить границы Британской империи, но при этом сделать так, чтобы она перестала быть империей.
К распаду Российской империи не надо призывать. Как не надо призывать наступление осени и зимы после лета. Надо просто запастись зонтами и теплой одеждой. Перенос тяжести протеста в регионы требует серьезной психологической перестройки и в головах столичной оппозиции, и в головах нашей политэмиграции и в головах регионалов. Этому процессу надо придать проектный и институциональный характер.
Третье. Надо научиться работать на раскол элит.
Демократия возникла не из торжества добра, а из конфликта между разными сортами зла. Великая Хартия Вольностей, из которой выросла вся британская демократия и права человека случилась в 1215 году от того, что против несомненного мерзавца, которым был Иоанн Безземельный восстали несколько десятков баронов, мерзавцев меньшего статуса.
Без раскола элит, без того, что часть элиты почувствует, что без поддержки неэлиты, то есть народа, им не выжить, скорее всего, ничего не получится. И вот тут нам как раз пригодится фиксация того момента, когда режим-паразит превращается в режим-паразитоид, то есть, ради своего выживания начинает уничтожать страну.
В путинской элите далеко не все исходят из того, что "Путин это Россия, а Россия – это Путин". Технология работы на раскол элит требует отдельного проекта и институализации. Здесь пригодится и проект Международного общественного трибунала и "Список Путина", которые могут служить маркером раскола элит на тех, кто перешел черту от тех, кому может быть выгодна ликвидация путинского режима, поскольку им найдется место в послепутинской России.
Четвертое. Симбиотическая коэволюция как механизм реализации концепции политической дополнительности.
Я уже лет десять пытаюсь продвигать эту идею. Суть ее проста. Есть три группы оппозиционеров. Те, кто заточен на участие в выборах. Те, кого от слова выборы тошнит, поскольку на "выборах" нас ждет вечно плачущая г-жа Памфилова, напоминающая слезливого, который плачет не от того, что ему жалко жертву, а от жалости к себе, страдающему от усталости при убийстве жертвы – института выборов. Вторые - те кто видит смысл только в уличной активности. Третьи - политическая эмиграция, которая работает на санкции против режима и с общественным мнением Запада.
Для того, чтобы эти "отряды" не вели между собой бесконечные и бессмысленные споры, надо создать координирующий центр – не руководящий, а именно координирующий – в котором были бы представлены на паритетных началах все три направления. Это потребует сравнительно небольшого изменения в психологии и тактике всех трех групп. Очевидно что команда Навального сейчас даже и без Навального обладает приоритетными возможностями выводить людей на улицы.
"Яблоко" в силу объективных причин не имеет конкурентов среди оппозиции по возможностям участия в выборах.
Форум свободной России и структуры Михаила Ходорковского – главные центры консолидации протеста в политической эмиграции.
Именно этим трем группам оппозиции необходимо ради успеха – не объединяться – забыть это слово как страшный сон, а прийти к некоторому симбиозу. Это нелегкая, но очень важная политическая работа.
Перед тем, как закончить этот стрим для жаворонков, я хочу поделиться еще одной хорошей новостью. Она намного меньшего масштаба, чем новость из клиники Шарите, но тоже хорошая.
Яндекс.Лавка и Юнилевер отказались от размещения рекламы в шоу Comment Out после выпуска с шутками о протестах в Беларуси и Хабаровске. Избавлю вас, уважаемые коллеги от цитирования. Бело-красно-белый флаг протестующих в Беларуси сравнивался с использованной гигиенической прокладкой, Хабаровск назывался бы "грязным городишком", а его жители — быдлом.
Оба эти рекламодателя – абсолютно лояльны режиму – иные в путинской России бизнесом заниматься не могут, можете справиться хоть у Ходорковского, хоть у Зимина, хоть у Чичваркина. И вот эти лояльные фирмы объявили бойкот мерзавцам, которые решили поглумиться над двумя группами главных противников режима. Это очень важная история, поскольку именно рекламодатели на Западе являются теми, кто способствует очищению медийного рынка от грязи и становятся проводниками института репутации. Поэтому то, что маленький шаг в этом направлении сделан, это хорошая новость.
С вами был Игорь Яковенко в программе "Семь сорок". До встречи и давайте продолжать думать вместе.
Помочь блогу Игоря Яковенко можно так:
Яндекс.Деньги 5106218030354666
PayPal igoryakovenko1951@gmail.com
Карта Сбербанка 63900238 9051578359
Карта Альфа-Банка 4261 0125 9763 5888
! Орфография и стилистика автора сохранены
