Слово "recap" я услышал впервые, когда получал MBA в London Business School, оно обозначает краткое повторение, систематизацию и закрепление материала. Август 2020 года поразительным образом дает возможность сделать recap сразу трех моих колонок на Каспаров.Ru.
В июне 2020 года в колонке "Основной вопрос" речь шла о вопросе принадлежности Крыма в более широком контексте того, как уважение прав и свобод других людей в конечном счете отражается на ваших собственных правах. Вот цитата оттуда для recap’а: "Да и сам Алексей Навальный — тоже не бутерброд... если он так легко мирится с тем, что российское государство нарушает мои права, то тогда должен смириться и с тем, что его собственные права на жизнь, на здоровье, на собственность также будут нарушаться". Это было написано два месяца назад...
Алексею Навальному хочу пожелать скорейшего излечения от отравления с как можно меньшим долгосрочным вредом для здоровья. Равно как и Крыму — скорейшего возвращения в состав Украины с как можно меньшим долгосрочным вредом от российской оккупации.
История еще раз показала, что нельзя быть либералом и уважать права и свободы во всем, кроме вопроса Крыма.
Честность и порядочность не может иметь исключений. Россия не сможет стать свободной, не сможет вернуться в правовое поле без возвращения Крыма, компенсации ущерба и наказания виновных в агрессии против Украины.
В августе 2019 года в колонке "Уроки революции, или Кровь, пот и слезы" я отвечал Игорю Чубайсу на его идеи мирных массовых протестов, буквально ожидания того, что хороводами и цветочками можно добиться смены или смягчения авторитарного режима. Сегодня примерно такие же слова говорят о Беларуси: давайте водить хороводы, ах, как это мило, когда снимают ботинки перед тем, как встать на лавочки. А вот мои слова годичной давности для recap’а: путь к свободе "...будет усыпан не цветочками, а светошумовыми гранатами. Но чем дальше откладываешь начало пути, тем болезненнее будет по нему идти".
Со светошумовыми гранатами вы уже имели возможность познакомиться 9–10 августа в Минске. В недалеком будущем, думаю, увидите и услышите их на улицах и площадях Москвы. Если Украина прошла этот урок дважды, если Беларусь проходит его на наших глазах, то вполне логично предположить, что России это еще предстоит. Только боюсь, что события эти будут куда более кровавыми. Еще одна фраза для recap’а: "Первые жертвы Революции достоинства погибли через семь недель после ее начала, а массовая гибель людей — это 18–20 февраля". В Беларуси гибель людей началась в первую же ночь. Зверства ОМОНа (и только ли белорусского?) наводят на неутешительные мысли о дальнейшем развитии событий, хотя после 13 августа мне кажется, что режим Лукашенко обречен и его падение — дело ближайших месяцев, если не недель.
Я часто слышу от различных людей, что массовый выход людей на акции протеста в Беларуси стал для них неожиданностью. Для меня он был достаточно очевиден уже в июне — июле. До мая этого года я мало следил за ситуацией в Беларуси и был вполне уверен в прочности режима Лукашенко. Почему же за полтора-два месяца моя позиция так сильно изменилась? Здесь уместен recap моей колонки от мая 2018 года, она называлась "Анатомия революции".
Во-первых, я утверждал, что революция не случается вдруг, всегда есть некоторые изменения общественных настроений, по которым можно судить о грядущей буре. Для Украины это было похищение Гонгадзе в 2000 году, акции "Украина без Кучмы" в 2000–2001 году, победа оппозиции на парламентских выборах 2002 года, гражданская кампания "Пора!" весной 2004 года и массовое появление оранжевых ленточек на одежде киевлян осенью того же года. В случае Беларуси первыми для меня видимыми с мая 2020 года признаками стало движение "Стоп таракан!", тапки, арест Сергея Тихановского, мем "Саша 3%". Возможно, для людей внутри страны эти признаки были заметны гораздо ранее. По крайней мере, есть сведения, что ОМОН стали готовить к подавлению массовых акций протеста еще с декабря 2019 года. В любом случае даже те видимые извне события, о которых я написал выше, были для меня первым звоночком.
Во-вторых, после ареста Виктора Бабарико и отказа в регистрации Валерия Цепкало в Беларуси произошла консолидация оппозиции вокруг фигуры Светланы Тихановской. В "Анатомии революции" я писал о консолидации оппозиции как о важнейшем факторе революции. В тот момент, когда я увидел на сцене трех дам — Тихановскую, Колесникову и Цепкало, для меня прозвучал второй звоночек.
В отличие от Украины, в Беларуси не было парламентской оппозиции (третий пункт в моей колонке), и я думаю, что это огромный минус. С одной стороны, это затрудняет действия сторонников Тихановской, которая имеет громадную поддержку общества, но не имеет своих представителей внутри государственных органов власти. С другой стороны, это сужает поле для маневра Лукашенко, который монополизировал всю государственную власть и ему просто не с кем садиться за стол переговоров. Поэтому игра идет на уничтожение одной из сторон — или Лукашенко уничтожает гражданское общество, или белорусы уничтожают режим Лукашенко.
Четвертым пунктом "Анатомии революции" была поляризация общества. Митинги сторонников Тихановской в июле показали, что она состоялась, что её поддержка огромна, а число приверженцев Лукашенко невелико. Результаты выборов — там, где их посчитали, а не нарисовали — показывают это очень наглядно. Зато лояльность к Лукашенко проявляет верхушка бюрократического аппарата и карательные органы (как его называют, "президент ОМОНа"). Кадры с последних предвыборных митингов и понимание того, что результаты нарисуют, были третьим звоночком, и уже в конце июля для меня было очевидным, что после 9 августа в Беларуси будут массовые протесты по типу Оранжевой революции.
Теперь пара моментов, связанных с активной фазой революции. Когда мне стало ясно, что она начнется после 9 августа, я попросил моих белорусских знакомых выяснить численность ОМОНа, потому как в открытом доступе такой информации не нашел. И вот 28 июля NEXTA публикует документ 2017 года: "Брест — 109 (2 роты); Пинск — 20 (1 взвод); Витебск — 134 (1 отряд); Гомель — 135 (1 отряд); Гродно — 130 (1 отряд); Минская область (база в Минске) — 80 (1 отряд); Минск — 627 (8 рот и 2 взвода); Могилёв — 113 (2 роты); Бобруйск — 20 (1 взвод). ИТОГО: 1368 человек". На базах в Минске тогда было расквартировано 707 бойцов. За три года, возможно, численность ОМОНа была увеличена, но вряд ли в разы.
Из полученной информации я сделал на тот момент вывод, что при численности протестующих от 10 тыс. человек они будут в безопасности. Последующие события показали, что это не так. Я до сих пор не понимаю, как могло случиться, что 707, 1368 или даже порядка 2000 бойцов ОМОН сумели задержать порядка 7 тыс. человек. В Киеве такое было невозможно. Была ли в Минске применена какая-то другая тактика со стороны карателей? Или же роль сыграло то, что протест был децентрализованным, протесты подавляли по частям? А может, после падения режима Лукашенко расследование покажет, что минский ОМОН был усилен бойцами "из-за поребрика"?
В любом случае опыт децентрализованных распределенных очагов протеста оказался скорее неудачным, потому что отряды карателей обладают большей мобильностью и могут, не имея необходимого численного соотношения в целом к массе протестующих, формировать его на локальных участках и подавлять протест по частям. Весьма разочаровала и неудача минчан по организации защищенных периметров — я знаю, что они пытались это делать, создавая легкие баррикады из подручных средств, но их быстро смывали из водометов.
По всей видимости, уроки из наших Майданов извлекают также и авторитарные режимы. На мой взгляд, блокирование административных зданий было важным фактором успеха Оранжевой революции — но уже в 2013–2014 году режим Януковича успешно применял тяжелую технику для их разблокирования. Я писал о том, что создание устойчивого очага протеста — постоянного лагеря с защищенным периметром — было у нас первым и главным фактором успеха Майданов, но в Минске Лукашенко успешно сумел воспрепятствовать созданию подобного лагеря.
P. S. В заключение этой колонки хотел бы подчеркнуть еще один важный момент. Мне обидно слышать клевету на Украину и наши революции. В передаче на "Радио Свобода" один "эксперт" центра Карнеги Андрей Колесников позволил себе такую фразу: "Похожа эта ситуация на разные "бархатные революции", ни в коем случае не на Майдан, не на "оранжевую революцию", потому что она абсолютно мирная... никто не собирается бить витрины и жечь машины — это не Киев и не Париж". Возможно, в каких-то вещах он и является экспертом, но в данном случае показал себя полным профаном. В отличие от господина Колесникова, я был очевидцем и участником обоих главных Майданов, и могу сказать следующее.
Оранжевая революция было абсолютно мирной, не было ни жертв, ни грабежей, ни разбитых витрин. В ноябре 2004 года, свернув с Крещатика на улицу Богдана Хмельницкого, я обратил внимание, что в 50 метрах от палаточного лагеря и баррикад Майдана были абсолютно целые витрины магазинов, в которых шла торговля. В последние дни декабря 2013 года я сам был в магазине Zara на Крещатике, купил там себе рубашку. В начале января 2014 года, буквально за неделю до того, как были убиты первые люди, мы обедали с финансовым советником акционера корпорации, в которой я тогда работал, и обсуждали стратегию её развития в ресторане Très français на углу Майдана и Костёльной, а машину мои коллеги припарковали прям у баррикады. Никто у нас не жег машин (разве что спецтехнику карателей: автозаки и т.п.), не бил витрин, на Крещатике и соседних с Майданом улицах работали магазины, люди сидели в кафе и ресторанах. Кровавыми в 2014 году были буквально несколько дней в феврале, жесткое противостояние началось после Крещения, а до того полтора месяца у нас был исключительно мирный протест.
Могу порекомендовать подборку фото с Революции достоинства, где очень хорошо показано развитие событий. Кстати, там есть и фото магазина Zara, где видно, что он открыт и работает в январе 2014 года.
