15 июля все три оппозиционные фракции в Госдуме проголосовали против закона о трёхдневных выборах. И это фракции, оппозиционность которых привычно хочется закавычить. Подобное произошло впервые в новейшей истории России – ведь оппозиционность КПРФ, ЛДПР и СР давно условно-карикатурна. Как это ни кажется странным, неожиданный демарш оппозиции стал следствием "дела Фургала". Помните, как у Ленина: "Декабристы разбудили Герцена…"
Конечно, Фургал никого будить не хотел – ни земляков, вышедших на беспрецедентные по масштабам протесты, ни думскую оппозицию. Впрочем, и декабристы вовсе не намеревались будить 13-летнего Герцена…
Выступление жириновцев, коммунистов и эсеров было неизбежным, и "дело Фургала" только подлило масла в огонь, который и так должен был разгореться. По новому закону партия власти обрекается на победу, и трём легальным оппозиционным партиям не остаётся места в политике. Если Сергею Миронову и его присным, может, и найдётся какое-нибудь применение, то коммунистам и жириновцам придётся последовать совету Остапа Бендера и переквалифицироваться в управдомы. Правда, в светлом будущем можно ожидать возрождения советских анкет, где придётся указывать, не состоял ли в каких-либо не тех партиях, и тогда даже должность управдома светить не будет.
"Дело Фургала" высветило для оппозиции её будущее.
Точнее, его отсутствие. Если отстранение коммуниста Левченко хотя бы формально произошло по его собственному желанию, то с Фургалом всё наоборот. Тем более, что если за время правления Иркутской областью популярность Левченко сильно упала, то с Фургалом всё по-другому: скандалы его не преследовали, а популярность быстро росла. Плюс, конечно, показательные кадры его задержания: амбалы в камуфляже, наскакивающие на ничего не подозревающего дядю в костюме и крутящие ему руки. Хотя было бы вполне достаточно подойти, представиться и показать ордер: “мол, пройдёмте”. Нет, решили устроить боевик.
И, пожалуй, ещё одна вещь, крайне насторожившая руководство оппозиционных партий. Чуть не все СМИ рассказали, что задолго до ареста полпред президента Юрий Трутнев выговаривал хабаровскому губернатору за то, что его рейтинг самым неприличным образом растёт, в то время как рейтинги власти падает. Как это возможно, если губернатор – оппозиционер, и его задача – двигать вверх рейтинг своей партии и свой собственный? Это так сейчас понимается встраивание всех должностей в вертикаль власти?
Но тогда не остаётся политического пространства ни для какой оппозиции, пусть самой ручной, прикормленной и сервильной!
Если эти слухи имеют под собой почву, то думской оппозиции следует либо собрать манатки, попрощаться с бывшими помощниками и покинуть кабинеты на Охотном ряду. В деревню, в глушь, в Саратов Либо… заняться политикой всерьез, так возник этот демарш.
Оппозиционные партии живут только в регионах – там, где за ними стоят группировки местных элит, лоббирующие свои интересы через думские фракции и борющиеся с "Единой Россией" на губернском и муниципальном уровнях. И если думская оппозиция полностью сервильна по отношению к власти, то во многих регионах ситуация иная. Там оппозиционные партии ассоциируются не с московскими вождями, а с местными лидерами. Там оппозицию поддерживают конкретные (иногда – "чисто конкретные") элитные группировки и весомая часть избирателей. Это создаёт конкурентную политическую среду, о которой на федеральном уровне благополучно забыли (оставим за бортом вопрос качества местных элит, потому, что "чисто конкретные" – отнюдь не только в ЛДПР, но и во всех остальных, включая "Единую Россию"). Все ресурсы, какие ещё остались у оппозиции – в регионах. Закон о трёхдневных выборах полностью перекроет путь оппозиции в заксобрания, к губернаторским и мэрским креслам. В результате сильные элитные группировки в Хабаровском и Приморском краях, Хакасии, Иркутской, Смоленской и Владимирской областях лишатся политического представительства. А сами КПРФ, ЛДПР и СР, лишившись опоры в регионах, исчезнут или превратятся в абсолютно фиктивные структуры.
Такие "демократические партии, признающие руководящую и направляющую", были в приснопамятных ГДР, ПНР, НРБ и ЧССР – всякие там гэдээровские "либеральные демократы", болгарские "земледельцы" и польские "крестьяне". В которые можно было вступить только по представлению спецслужб; в органы власти их представителей не избирали, а назначали (обычно – нескольких депутатов парламента). А вся их деятельность заключалась в периодических прославлениях мудрого курса правящей партии и, разумеется, очередного коммунистического руководителя.
От них никому не было никакого проку, а влияние колебалось в промежутке между нулём и абсолютным нулём.
Эти "партии" существовали только для того, чтобы Прага, Восточный Берлин и София, глумливо ухмыляясь, показывали на них, стараясь уесть Запад: у нас тоже многопартийность! При этом и говорившие, и внимавшие прекрасно знали, что это бессмысленное и бесцельное кривлянье.
"Демократические партии" в странах "народной демократии" не сыграли ни роли индикатора настроений граждан, ни роли громоотвода, когда начались революции 1989 г. Восточноевропейские режимы зря тратили на них деньги, придерживаясь традиции конца 1940-х гг., когда можно было кого-то обмануть.
Зачем нам вступать на путь, который был давным-давно (и бесславно) пройден исчезнувшими странами "народной демократии"? А то, что мы видим (в частности, трёхдневное голосовании) – это путь именно в том направлении. К сожалению, мы почти всегда оцениваем ситуацию как статику, а она – всегда движение откуда-то и куда-то. Сейчас вектор направлен в прошлое – во что-то гэдээроподобное и чехословакообразное.
Оппозиционные партии нужны не только для того, чтобы избиратели высказывали свои политические позиции.
Их деятельность, особенно участие в выборах – инструмент социального мониторинга, показывающий властям, какие болевые точки существуют и где они наиболее серьёзны.
Если в том же Хабаровском крае побеждает ЛДПР, это показатель неблагополучия в социальной и экономической сферах. Значит, надо думать, что там пошло не так, и как исправлять ситуацию, а не манипулировать с рейтингами.
При этом всё вышеизложенное – это фон грядущих сентябрьских выборов. На них ещё не будет трёхдневного голосования, и для оппозиции они станут последним и решительным боем. Впрочем, заранее проигранным.
! Орфография и стилистика автора сохранены
