Человеку звонит родственница, работающая в госучреждении, и говорит: "Проголосуйте за и пришлите мне скрины". На недоуменный вопрос родственника "а что если мы хотим проголосовать против?" отвечает: "Если я не предъявлю своему руководству определенное количество таких скринов, меня на три месяца лишат премии".
Каждый взрослый человек, живущий в России, знает, что здесь именно так делается всё. Вся путинская система стоит на том, что тысячи "мелких сошек" систематически соглашаются нарушать закон, соучаствовать в принуждению к голосованию, фальсификациях. Путинская система стоит на снисходительном отношении миллионов к таким вот тысячам. Ведь всем надо как-то жить, у всех семьи, работа и вот это всё. Нельзя от людей требовать быть героями.
Путинская система стоит на всеобщей гражданской инфантильности. Мы ни за что не отвечаем, потому что от нас ничего не зависит. Любая тетка из избиркома, подменяющая протокол, уверена, что она не совершает ничего предосудительного, потому что от нее все равно ничего не зависит. Отвечает только тот, от кого зависит она. Но над тем тоже есть кто-то, от которого он зависит. Такое вот самоощущение подневольных холопов.
Все эти касамары и нюты, торгующие политической поддержкой диктатора ради каких угодно добрых дел – соучастницы развращения народа, понижения планки гражданской ответственности. И даже замечательная Чулпан Хаматова. Отдав свой авторитет, свою популярность на политическую поддержку убийцы и обманщика, она продала Родину. Задорого, но продала.
А вот такие бесчисленные тётки из госучреждений – они продают Родину задешево. За три месячные премии. Что с ними сделают, если они откажутся исполнять абсолютно противозаконные указания вышестоящих? Их расстреляют? Посадят "на подвал"? Да их даже с работы не выгонят. Может быть, лишат трех месячных премий. А может и не лишат. Забоятся, что они расскажут про это в интернете.
Поэтому про каждую такую тетку, про каждого артиста, спортсмена, врача или ветерана, снявшегося в агитационном ролике за путинские поправки, надо при каждом удобном и неудобном случае говорить: это соучастники преступления. Это соучастники беззакония и обмана, чреватых самыми тяжелыми последствиями для нашей страны. Среди них нет никого, кто действительно не понимал бы, что все это голосоёвище – беззаконие и обман. Они продают Родину за чечевичную похлебку. Продают полицаям. Они коллаборационисты.
Михаил Ходорковский как-то объяснил, почему ему не нравятся слова "фашистский режим" и "коллаборационисты". Потому что, если "коллаборационисты", ему надо бежать взрывать вражеские эшелоны. Понимаю, что очень не хочется. Но, может, и придется. А может и не придется. Не придется, если мы сейчас разгромим врага в "информационном поле". Если изменим атмосферу всеобщей снисходительности к подлости, всеобщей гражданской инфантильности. Это надо сделать, чтобы не пришлось взрывать вражеские эшелоны.
! Орфография и стилистика автора сохранены
