Майнильский инцидент — советская военная провокация (операция под фальшивым флагом), организованная 26 ноября 1939 года в качестве предлога для нападения СССР на Финляндию. Аналогичен Мукденскому (Маньчжурскому) инциденту 18 сентября 1931 года, организованному милитаристской Японией в качестве предлога для нападения на Китай, Гляйвицкому инциденту 31 августа 1939 года, организованному нацистской Германией в качестве предлога для нападения на Польшу.
26 ноября 1939 г. около 16 часов подразделение НКВД произвело артиллерийский обстрел деревни Майнила, находившейся на советской части территории Карельского перешейка. Ответственность за провокацию была возложена на Финляндию. Инцидент стал формальным?поводом для начала советско-финской (Зимней)?войны 1939-40 годов.
Требования СССР к Финляндии осенью 1939 г.
К решению "финляндского вопроса" Москва приступила в день завершения "освободительного похода РККА" в Польшу. 5 октября СССР пригласил Финляндию на переговоры в Москву. 14 октября 1939 года Кремль предложил Хельсинки заключить "договор о безопасности", предусматривавший размещение на территории Финляндии 50-тысячного воинского контингента – аналогичный таким же документам, какие только что были подписаны с Литвой, Латвией и Эстонией.
Правительство Финляндии не спешило подчиняться. В отличие от стран Балтии, финны начали постепенную мобилизацию под видом "дополнительного повышения квалификации". На переговоры в Москву был направлен не министр иностранных дел, а посол в Стокгольме Ю.Паасикиви с ограниченными полномочиями в качестве посредника. В Москве с Паасикиви встретились министр иностранных дел Молотов и Сталин.
Предложения об изменении советско-финской границы
СССР потребовал, чтобы граница между обеими странами на Карельском перешейке была сдвинута на северо-запад, на линию, проходившую от точки в 30 километрах к югу от Вийпури (ныне – Выборг), второго по величине города Финляндии, у Койвисто (ныне – Приморск) до Липолы. Кроме того, от финнов потребовали уничтожения всех имевшихся у них укреплений на Карельском перешейке. Финляндия также должна была уступить Советскому Союзу острова Суурсаари (Гогланд), Тютярсаари (Большой Тютерс) и Койвисто (Березовый) в Финском заливе. На севере СССР потребовал передачи полуострова Каластаянсааренто (Рыбачий). Кроме того, финны должны были сдать полуостров Ханко в руки Советского Союза на тридцать лет и позволить ему создать там военную базу. В обмен СССР предлагал районы Реполе и Пораярви в Восточной Карелии общей площадью, вдвое превышавшей территорию, требуемую от финнов.
Советское предложение разделило финское правительство. Ю.Паасикиви и Г.Маннергейм вместе с Вяйно Таннером, который впоследствии был назначен одним из финских переговорщиков, выступали за принятие советского предложения. Однако министр иностранных дел Эльяс Эркко и министр обороны Юхо Ниукканен, поддержанные президентом Кёсти Каллио, отклонили советский ультиматум. Финны надеялись на получение военной помощи со стороны Швеции, для чего Эльяс Эркко принял участие в стокгольмском совещании скандинавских лидеров 18-19 октября. Там Эркко встретился со шведским министром иностранных дел Рикардом Сэндлером, и тот заверил финна, что сможет убедить шведское правительство помочь Финляндии во время возможной войны. Однако когда война началась, Сэндлер не смог добиться обещанного и подал в отставку. Финляндия оказалась полностью изолирована советской и германской блокадами. В октябре она попыталась тайно получить оружие и боеприпасы, завербовав немецкого торговца оружием Йозефа Вельтьенса.
Финны сделали встречное предложение 23 октября. СССР ответил 31 октября, когда Молотов публично объявил о советских требованиях в своем выступлении на внеочередной сессии Верховного Совета СССР. В ней он пригрозил Хельсинки "серьезным ущербом" в случае "срыва предполагаемого соглашения", напомнив под "смех и аплодисменты зала", что население одного Ленинграда больше, чем всей Финляндии.
Финны сделали новое предложение 3 ноября – они соглашались уступить территорию Терийоки Советскому Союзу, что было меньше того, чего требовал СССР.
В тот же день Молотов заявил финской делегации: "Мы, гражданские люди, не достигли никакого прогресса. Теперь слово будет предоставлено солдатам".
Финская делегация вернулась домой 13 ноября, будучи полностью уверенной в том, что переговоры будут продолжены.
Военные приготовления
Летом 1939 г. начался решающий этап советской военной подготовки к войне, о котором в своих мемуарах рассказали Александр Василевский и Кирилл Мерецков. Первоначально советское командование не видело в Финляндии серьезного противника, о чем свидетельствует то, что Ленинградский военный округ даже не был реорганизован во фронт, что обычно делалось в СССР перед началом новой военной кампании, а разработку плана операции поручили не генеральному штабу, а штабу округа. Работа над документом была завершена в июне 1939 г. Как следует из текста плана, опубликованного в наши дни, речь шла не о принуждении Финляндии к выполнению предвоенных советских условий, а о полной оккупации страны, включая захват Хельсинки и выход к Ботническому заливу. Командиры частей получили особое указание ни в коем случае не вторгнуться по ошибке в Швецию.
Единственным человеком в советском руководстве, предостерегавшим от шапкозакидательских настроений, оказался бывший полковник царского генштаба и главный военный консультант Сталина маршал Борис Шапошников. Он настаивал на том, что переходить в наступление можно, лишь предварительно разрушив укрепления линии Маннергейма артиллерией и авиацией, тем временем основательно занимаясь индивидуальной подготовкой бойцов к войне в условиях зимы.
В ответ Ворошилов обвинил Шапошникова в "недооценке возможностей Красной армии, умеющей драться по-большевистски". Он утверждал, что кампания продлится не больше двух недель, так что запасов теплого обмундирования не понадобится. Спор между военачальниками решил Сталин. Как писал в своих мемуарах Никита Хрущев, он заявил на совещании в Кремле: "Давайте начнем […] Мы лишь чуть повысим голос, и финнам останется только подчиниться. Если они станут упорствовать, мы произведем только один выстрел, и финны сразу поднимут руки и сдадутся".
Мотивы своего решения Сталин детализировал на совещании с высшим комсоставом РККА 17 апреля 1940 года, где подводились итоги финской кампании. "Нельзя ли было подождать месяца три-четыре, подготовиться и потом ударить? – сказал он. – Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно. Там, на Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло. Когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда у них руки заняты, и нам представляется благоприятная обстановка?"
Развертывание войск вторжения не начиналось до октября 1939 года. Сталин был уверен, что под советским давлением финны изменят свое мнение и уступят требуемые территории.
Окончательный план вторжения был разработан Генеральным штабом под руководством Бориса Шапошникова и Александра Василевского. Советский график военных действий предполагал завершение военной кампании к 21 декабря 1939 г., шестидесятилетию Сталина. К тому времени финская столица Хельсинки должна была быть "освобождена от фашистского гнета". Андрей Жданов уже заказал праздничную пьесу Дмитрия Шостаковича под названием "Сюита на финские темы", которая должна была быть исполнена, когда марширующие оркестры Красной Армии пройдут по улицам Хельсинки.
Принимай нас, Суоми-красавица!
Майнильский инцидент
26 ноября в период между 15:45 и 16:05 в расположении 68-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии в километре к северо-западу от деревни Майнила разорвались семь артиллерийских снарядов. В соответствии с официальным заявлением советской стороны были убиты один младший командир и трое бойцов, восемь человек ранены. Уже в 17:10 прибыла комиссия, в тот же день однозначно заключившая, что обстрел велся с финской территории.
В архиве МИДа Финляндии находится папка с материалами о провокации в Майнила (Ф. 109, оп. А, д. 6.). В ней есть несколько документов допросов советских военнопленных.
Протокол допроса военнопленного Ивана Сергеевича Удовиченко от 15сентября 1941 года в лагере военнопленных № 1.
В ноябре 1939 года, до начала военных действий в деревне Майнила размещались и готовились к военным действиям I-й, II-й и III-й батальоны 68-го стр. полка 70-й стр. дивизии. На правом фланге располагался 208-й (по старой нумерации) стр. полк, а на левом в направлении Нового Белоострова 209-й стр. полк. Номера 208 и 209 были новыми, также как и 210-й стр. полк, в который был преобразован 68-й стр. полк 70-й стр. дивизии.
Кроме этого неподалеку от Майнила в Старом Белоострове, в Старом и Новом Алакуле, в Кальяла и в Аккази находились подчиненные XIX АК подразделения, такие как батарея 76-мм пушек, 122-мм гаубичный полк и батареи 45-мм пушек (номеров не знаю), саперные роты, роты связи, также как и подчиненные комендатуре Старого Белоострова пограничные подразделения. За два-три дня до начала военных действие, то есть до 30.11.1939 (точнее сказать не могу, но между 26 и 28 ноября), утром с 5.00 до 6.00 II-я батарея, стоявшая в Старом Алакуле произвела три выстрела из 76-мм пушек, накрыв снарядом одну замаскированную огневую точку. Тогда погиб младший командир Пятаев, один сержант и три красноармейца из III-го батальона 68-го стр. полка 70-й стр. дивизии.
Командование 68-го стр. полка, в особенности III-го батальона, так же как и часть красноармейцев 1-й и 2-й рот, знали, что инцидент был организован по инициативе Советского Союза, что это был спорный вопрос и открытая провокация для начала военных действий против Финляндии. Все они знали и ждали с минуты на минуту ответного огня с финской стороны, а также приказа о наступлении от советского руководства. Комиссар 68-го стр. полка Пянцев пытался "пачкать мозги" убеждая с помощью политработников рот и других подразделений личный состав в том, что инцидент был спровоцирован финскими военными, но командиры и солдаты знали кто это сделал и не хотели его слушать. Кроме этого позднее вечером стреляли также с берега Сестры-реки, что подтвердило с какой стороны летели снаряды. Во время пребывания в плену я не встречал никого из 68-го стр. полка, кто был тогда в Майнила. В соседнем полку, а именно в 208-м стр. полку, в последнее время который был краснознаменным под номером 588 и находился в подчинении XIX АК, служивший в нем мл. лейтенант Богачев также не знает откуда выстрелы были произведены; что он знает, а что нет я сказать не могу.
Рассказ военнопленного № 8239 из 2-й роты лагеря военнопленных № 6 о Майнильских выстрелах, основанный на собственных впечатлениях при прохождении военной службы в качестве разведчика артиллерии 68-го стр. полка.
26 ноября 1939 года... мы как обычно находились на боевом дежурстве на своих передовых позициях. Был туманный осенний день. Мы бдительно наблюдали за ближними окрестностями и за тем, что находилось далеко от нас на сопредельной стороне. Что там было? Что нарушило это спокойное безмолвие? С удивлением мы услышали рассказ посетившего нас начальника разведывательного отдела артиллерийского полка о том, что он с группой военных топографов наносил на карту "вражеские" цели. Согласно его сведениям находившаяся в деревне Таммиселькя школа являлась мощным железобетонным ДОТом, который надо было в первую очередь уничтожить. Там же в трех отдельно стоящих домах размещался почти батальон самокатчиков. И еще много других "тайн" открыл нам разговорчивый командир.
В журнале наблюдений мы записали тогда обычную информацию: "от будки пограничной охраны в сторону деревни Яппиля выехал один солдат на велосипеде"; "из деревни Хаапала в деревню Таммиселькя проехала телега с сеном, лошадь темной масти" и тому подобное. Пришло обеденное время. Я побежал в рядом находившееся пулеметное гнездо, где покушал и немного отдохнул. В 15.00 зазвонил телефон. Всем дозорам находившимся на открытых позициях был дан приказ перейти в блиндажи и оставаться в них до особого распоряжения. Начальник дозора отправился оповещать остальных подчиненных. Я поспешил к своему наблюдательному пункту, поскольку я не относился к пулеметной роте, а был артиллеристом. Я также не относился и к дозорным открытых позиций, так как сидел внутри наблюдательного пункта.
Все было спокойно. Внезапно откуда-то с тыла со стороны деревни Майнила, где находился мой полк, послышались раскатистые звуки и чуть позднее с того же направления мощные взрывы. Я посмотрел на часы, они показывали 16.00. Всего я насчитал примерно дюжину разрывов. Я посмотрел назад, откуда донеслись эти взрывы, но не заметил ни огня, ни дыма. Я перевел взгляд на финскую сторону, где возле сосны сидел ихний наблюдатель и что-то записывал в блокнот. Начало смеркаться. В свою буссоль я больше ничего не мог увидеть, поэтому забрав ее с собой, я поспешил в казарму. Здесь к нам пришел начальник взвода разведки товарищ Близнецов, который спросил: "Ну что вы видели и слышали?" Мы показали ему журнал наблюдений. "Как так? Выстрелы с тыла? Выстрелы были с финской стороны, это разрывы были на нашей". Мы с моим напарником переглянулись. "Разрешите товарищ командир взвода доложить, что выстрелы были произведены именно в 16.00. К этому часу все открытые посты внешнего наблюдения были сняты согласно приказу, поступившему по телефону. С финской стороны не было замечено никакой стрельбы, выстрелы и разрывы доносились со стороны казармы, находящейся в Майнила, причем взрывы произошли еще ближе к границе". "Да, действительно, мы испытывали там миномет новой модели. На эти испытания прибыл из Ленинграда сам Начальник НКВД товарищ Гоглидзе со свитой. Там все в порядке. По причине этих испытаний мы дали приказ временно убрать все посты наружного наблюдения и закрыть движение по дорогам на Майнила. Но почти одновременно финны обстреляли нашу территорию из орудий, одно попадание пришлось в батальонный блиндаж, где один сержант погиб, а три-четыре красноармейцев было ранено. Вам следовало более внимательно слушать". Мы продолжали стоять на своем. "Ну разве непонятно? Вы ошиблись направлением звука выстрелов. Они были произведены не с нашей, а с финской стороны. Слышите?"
"Мы поняли, товарищ командир взвода".
"Теперь можете ступать отдыхать, но помните, что все что вы видели и слышали является военной тайной. А знаете, чем карается разглашение военной тайны?"
"Знаем, товарищ командир взвода. Высшей мерой".
"Можете идти. Но помните".
"Есть, товарищ командир взвода".
В казарме наши товарищи окружили нас и стали расспрашивать: "Что вы видели?".
"Ничего не видели, только слышали. А что там стряслось-то?"
"Говорят, что в каком-то батальоне нашего полка погибло и ранено несколько красноармейцев и один сержант. Выстрелили с той стороны".
"Ну, а как минометная стрельба, все прошло нормально?" — спросили мы в свою очередь.
"Да, все нормально. Рассказывают, что туда сам Гоглидзе приезжал. И сразу после того нас и обстреляли".
"Ну, а где погибшие и раненые, кто они?"
"Никто из нас их не видел и не знает".
Тут в казарму пришел политрук. Мы в это время уже раздевались, готовясь ко сну.
На следующее утро весь гарнизон батареи собрали на митинг, на котором нам сообщили, что наша малюсенькая деревенька Майнила прославилась на весь мир. Об этом заявил сам Молотов, сказав, что за вчерашний день финны заплатят дорого. Надо быть готовым ко всему...
Напротив, у нас в это время царила страшная суета: солдатам выдали комплекты зимней одежды, ручные гранаты, взрывпакеты и новые противогазы.
Вечером 29 ноября нам приказали собраться в казарме, куда прибыл комиссар дивизии. То, что я помню из его речи можно описать несколькими словами: финны отвергли предложения нашего правительства. Завтра утром 30 ноября в 8.00 начнется война. Надо быть готовым к маршу начиная с 4.00 утра. Мы разошлись, чтобы еще раз проверить свое снаряжение, и отправились пару часов поспать.
Вечером 26 ноября Молотов вручил финляндскому послу ноту, в которой вина за случившееся возлагалась на Финляндию и содержалось требование отвести финские части на 20-25 км от границы. В ответной ноте от 27 ноября правительство Финляндии заявило, что финские пограничники "на основании расчета скорости распространения звука заключили, что орудия, из которых были произведены выстрелы, находились на расстоянии полутора-двух километров на юго-восток от места разрыва снарядов". Финны предположили, что обстрел мог быть результатом ошибки во время учений Красной армии, и предложили провести совместное расследование согласно Конвенции о пограничных комиссарах от 24 сентября 1928 года.
Иностранные корреспонденты на финской стороне границы у деревни Майнила 29 ноября 1939 г.
28 ноября Молотов обвинил Финляндию в "желании ввести в заблуждение общественное мнение и поиздеваться над жертвами обстрела" и заявил, что СССР "с сего числа считает себя свободным от обязательств", взятых в силу заключенного ранее пакта о ненападении.
Спустя много лет бывший начальник ленинградского бюро ТАСС Анцелович рассказал, что пакет с текстом сообщения о Майнильском инциденте и надписью "вскрыть по особому распоряжению" он получил за две недели до происшествия.
Как сообщает историк Игорь Бунич, обстрел был произведен прибывшей из Ленинграда командой НКВД в составе 15 человек во главе с майором Окуневичем, которой для этого выделили одно орудие. Окуневич, доживший до 1986 года, впоследствии утверждал, что ему и его людям поручили испытать новый тип снаряда, точно указав координаты цели, по которой следовало вести огонь.
Громкий кашель
В 07:55 30 ноября лейтенант Суслов, командир группы пограничников, залегшей с советской стороны у железнодорожного моста через реку Сестра в районе Белоострова (единственного, связывавшего СССР и Финляндию) громко кашлянул. По этому сигналу бойцы бросились в атаку и в ходе трехминутного боя захватили мост, по которому тут же пошли танки. Войска переходили границу под звуки оркестров, подняв над колоннами портреты Сталина.
Перед началом рабочего дня на предприятиях по всему Советскому Союзу прошли "стихийные митинги трудящихся". "Правда" цитировала браковщицу Кукушкину, выразившую уверенность, что "белогвардейскому аду", в котором 20 лет томились финские братья по классу, пришел конец.
В 08:00 30 ноября советские бомбардировщики нанесли массированный удар по Хельсинки, Виипури, Котке и другим финским городам.
"Молотовская хлебная корзина" – советская ротативно-рассеивающая авиационная бомба РРАБ-3.
Бомбардировка Хельсинки советской авиацией 30 ноября 1939 г.
Бомбардировка финских городов советской авиацией:
"Финны" в польской униформе
11 ноября (за 15 дней до Майнильского инцидента) нарком обороны Климент Ворошилов подписал приказ сформировать в течение двух недель стрелковую дивизию из советских граждан, владеющих финским языком. В начале декабря дивизию преобразовали в 1-й корпус вооруженных сил "Демократической Финляндии", получивший название "Ингерманландия". Командиром был назначен комдив Красной армии и ветеран испанской войны Аксель Анттила.
Поскольку форму для "ингерманландцев" придумать и сшить не успели, со складов в Белостоке привезли трофейное польское обмундирование, в которое их и одели, предварительно споров польскую символику. "Финны" в конфедератках провели в Ленинграде парад. Куусинен объявил, что именно им будет предоставлена честь водрузить красный флаг над президентским дворцом в Хельсинки. Сведений об участии корпуса в реальных боевых действиях не имеется.
Наступление Красной Армии
К марту 1940 г. численность советской армии вторжения была доведена до 760 тыс.солдат. Все население Финляндии в 1939 г. составляло 3650 тыс.чел.
Танк Т-26 атакует финские позиции в битве при Колла
"Братская помощь"
1 декабря с пометкой "Радиоперехват. Перевод с финского" "Правда" поместила сообщение о том, что в только что "освобожденном" пограничном городе Териоки сформировано "правительство Финляндской Демократической Республики" во главе с проживавшим в Москве известным коминтерновцем Отто Куусиненом. Марионеточный режим во главе с Куусиненом стал известен как "правительство Терийоки", поскольку Терийоки (Зеленогорск) был первым финским городом, "освобожденным" Красной Армией.
В тот же день уже не товарищ, а господин Куусинен обратился в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой о признании. Михаил Калинин коллеге по политбюро ЦК ВКП(б) не отказал.
2 декабря в Москве Молотов и Куусинен в присутствии Сталина подписали "договор о взаимопомощи и дружбе", согласно которому новое "правительство" согласилось со всеми предвоенными требованиями Москвы. Новой "Финляндской Демократической Республике" Куусинена были переданы огромные территории советской Карелии.
С этого момента Советский Союз стал утверждать что никакой войны не ведет, а "оказывает помощь законному правительству Финляндской Демократической Республики в борьбе с захватившей власть бандитской белогвардейской кликой Маннергейма-Таннера". Как стало известно впоследствии, предложение возглавить "революционное правительство освобожденной Финляндии" было вначале сделано жившему в Стокгольме генеральному секретарю финской компартии Ойво Туоминену, но тот отказался.
Поскольку радиопередачи, на которую ссылалась "Правда", никто в мире не слышал, советская пресса через несколько дней уточнила, что текст, переданный азбукой Морзе, перехватили слушатели военной академии связи имени Буденного Ходаков и Камалягин. Впоследствии те сообщили, что никакой радиограммы не принимали, но были вынуждены молчать, так как с них взяли подписку о неразглашении.
Марионеточный режим Куусинена оказался недолговечным, о нем тихо забыли зимой 1940 года. Вопреки советским ожиданиям граждане Финляндии не отказались от поддержки законного правительства страны. Это национальное единство против советского вторжения позже было названо "духом Зимней войны".
Njet, Molotoff!
Итоги
Нападение Советского Союза на Финляндию нарушило три советско-финских пакта о ненападении – Тартуский договор 1920 года, Пакт о ненападении между Финляндией и Советским Союзом, подписанный в 1932 году и еще раз в 1934 году, а также Устав Лиги Наций.
Министр иностранных дел Финляндии Рудольф Холсти выступает перед Генеральной Ассамблеей Лиги Наций 11 декабря 1939 года.
Лига Наций признала агрессию СССР против Финляндии грубейшим нарушением международного права, на основании чего 14 декабря 1939 г. СССР как агрессор был исключен из членов этой международной организации.
В ходе советско-финской (Зимней) войны потери сторон составили:
| Финляндия | СССР | |
| Убитые и пропавшие без вести | 25904 | 167976 |
| Раненые и обмороженые | 43557 | 207538 |
| Пленные | 1100 | 5572 |
| Всего | 70000 | 381000 |
Разгром 44-й стрелковой дивизии под командованием комбрига А.Виноградова под Суомуссалми
Раненые и обмороженные красноармейцы в плену
Источники:
https://en.wikipedia.org/wiki/Shelling_of_Mainila
https://en.wikipedia.org/wiki/Winter_War
https://en.wikipedia.org/wiki/Background_of_the_Winter_War
https://www.bbc.com/russian/russia/2009/11/091127_winter_war
https://diletant.media/articles/44496556/
https://www.svoboda.org/a/30298572.html
https://inosmi.ru/social/20170421/239192297.html
! Орфография и стилистика автора сохранены
