Постараюсь свести количество цифр к минимуму. Германский ученый-экономист Энгель (не путать с Энгельсом!) разработал этот показатель в середине 19-го века. Особое внимание этому показателю уделяют в Восточной Азии.
Согласно китайским экспертам, коэффициент Энгеля для данной страны или провинции — средняя доля семейных расходов, используемых на приобретение пищи.
Википедия приводит величину коэффициента Энгеля в ведущих странах мира в 2016–2017 годах:
Япония — 25,4%, США — 19,3%, Канада — 23,5%, Великобритания — 24,9%, Италия — 24,4%, Турция — 35,5%, Южная Корея — 32,9%, Испания — 26,9%.
Характерно, что в Японии и других высокоразвитых странах в 2009–2017 годах этот показатель несколько рос, что вызывает тревогу экспертов. В статье отмечается, что данный коэффициент в Японии достигал максимального уровня в 60% сразу после войны, в условиях разрухи и оккупации.
В реальности (если базироваться на данных китайских статистических ежегодников), коэффициент Энгеля (КЭ) — доля семейных расходов (за вычетом средств, используемых на погашение кредитов), используемых на пищу, напитки, алкоголь и табак. В Китае, как и в Японии, КЭ считается важнейшим показателем, определяющем уровень развития данной страны. В частности, китайские статистические ежегодники приводят величину КЭ для страны в целом, для городов и для сельских районов.
В Китае в 1990–2017 годах КЭ стабильно уменьшался, прямо отражая растущий уровень социально-экономического развития.
В 2017 году КЭ в Китае впервые в истории упал ниже 30%. В начале Великой Реформы (конец 1970-х — начало 1980-х годов) КЭ в Китае составлял 60% или несколько выше. Но в 2012 КЭ упал до 33%. В 2016 году КЭ снизился до 30,1%, а в 2017 году КЭ дополнительно сократился до 29,3%. Это тем более важно, что, согласно критерию ООН, КЭ ниже 30% означает, что данная страна достигла "высокого уровня благосостояния".
Наконец, в 2018 году, когда исполнилось 40 лет с начала Великой Реформы, КЭ в Китае составил 28,4%, сократившись на 0,9% против 2017 года.
Получается, что по величине КЭ Китай все еще отстает от США, Японии, западноевропейских стран. В то же время Китай несколько опередил Южную Корею. Удивительно, но, скорее всего, так оно и есть.
А в России? Здесь КЭ (оценка) достигал "бедственного" уровня примерно в 60% в 1990-е годы. Затем наступил период "Путин-просперити" (а попросту очень высоких цен на нефть и природный газ), и к 2013 году КЭ упал (оценка) до 40% или даже чуть ниже. Причем (данные официального американского статистического сборника ProQuest Statistical Abstract of the United States: 2017, c. 876) в 2015 году доля семейных расходов на еду и безалкогольные напитки составляла в России около 30%, а доля расходов на водку и табак — чуть меньше 10% (здесь Россия вне всякой конкуренции). В 2015 году ситуация еще была терпимой.
Но вот наступили 2016–2017 годы, и, несмотря на официальные заклинания об "экономическом восстановлении", все пошло под откос. Уже в 2017 году КЭ России существенно превысил (оценка, основанная на многочисленных источниках) 40%. А в 2018 году, когда власть навалилась на народ под лозунгом "люди — вторая нефть", российский КЭ явно перевалил показатель в 45% и двинулся к 50%. При этом в ряде регионов — вне привилегированных Москвы, Петербурга, Тюмени, Татарстана — КЭ явно превысил 50%. Очень для многих — пенсионеров, многодетных семей и вообще "не сумевших приспособиться" — это означает смерть, и ничто иное. Неслучайно так выросла смертность и так упала рождаемость за последние несколько лет.
Дело в том, что одновременно с ростом КЭ в российских регионах падает калорийность питания. В 2013 году она в среднем по России несколько превышала 3000 килокалорий в день на человека. В 2017–2018 годах она упала до 2600–2700 килокалорий. Люди тратят все большую часть средств на питание, а питаются все хуже. Про качество пищи лучше и не говорить.
В особенности это относится к дальневосточным (согласно новым административным границам Дальневосточного административного округа) Бурятии, Забайкальскому краю (Читинская область), Амурской области, Хабаровскому краю, да и к Приморью.
Там сейчас чудовищно плохо. Но есть и "положительный элемент" — быстрое расширение китайского экономического присутствия. И я не шучу.
В 2017–2018 годах появилось множество ютюб-роликов насчет "Китай прибирает к рукам Сибирь и Дальний Восток со всеми их богатствами! Остановите Китай!". И одновременно поползла информация, что китайцы платят российским работягам, занятым в лесной отрасли, на транспорте и в других сферах, порядка 50 000 рублей в месяц. А "свои" платят им не больше 25 000 рублей в месяц.
Местный желудок делает — или уже сделал — выбор: "Гори она огнем, эта Москва, с Путиным, зомбоящиком и прочей дрянью! Мы еще пожить хотим!"
Разница в величине КЭ (то есть большущая и все растущая разница в уровне социально-экономического развития Китая и РФ) становится мощным фактором, ускоряющим переход восточных регионов под управление Китая и распад России в целом.
