Почти двадцать лет назад правящая верхушка предъявила растерянному и оглушенному десятилетием "рыночных реформ" и серией взрывов домов российскому обществу слепленного в телевизионной пробирке персонажа — молодой энергичный офицер спецслужб, отдающий резкие и четкие команды, посылающий победоносные российские полки вглубь Кавказа, несущий ужас и смерть террористам и врагам России.
Как заметил тогда ваш покорный слуга, "женская душа России, истосковавшаяся по властному повелителю, потянулась от солидного Евгения Максимовича к молодому герою-любовнику — "какому хочешь чародею отдашь разбойную красу". Так называемая безальтернативность сегодняшнего Путина — это вещь чрезвычайно опасная и для власти, и для общества в целом.
Вся политическая конструкция современной России оказалась подвешенной на тоненькой ниточке путинского мифа. Людей столько раз уже обманывали, что для них просто невыносимо обмануться еще один раз. И теперь гибнущие в Чечне, замерзающие на Дальнем Востоке, спивающиеся в Центральной России будут из последних сил, казалось бы, вопреки всякому здравому смыслу, поддерживать путинский миф и путинский рейтинг. И в этом смысле Путин — это Наше всё. Это последний русский миф, бессмысленный и беспощадный".
Я оказался прав, но я не мог и предположить, что Это может длиться 20 лет. Громадная ответственность за постигшую страну катастрофу путинизма лежит не только на мерзавцах, его непосредственно породивших (они все известны поименно), но и на тех, кто пытался, но так и не сумел ему противостоять. Я растратил впустую двадцать последних лет своей жизни на сопротивление торжествующей банальности зла. В меру своих скромных когнитивных и коммуникативных возможностей я расчленял, препарировал, высмеивал это зло. Призывал к избавлению от него, предрекал его скорое падение, опережая тягуче текущее время. Как же мог я этого не делать, если мне всегда, с самого начала — с "учений" в Рязани и сортирной реплики героя — была ясна альтернатива:
АмПутинация или гангрена. Родина или ее смерть.
Родина раз за разом выбирала смерть. Об этом за нее позаботились опытные и циничные жрецы-мордоделы. Путинский миф несколько раз модифицировался, перезагружался, прошел в 2014 год шоковую терапию под креативными брендами "крымнаш" и "хороший Гитлер", давшую омолаживающий эффект.
Но где-то осенью 2018 года неминуемое произошло. Cоломинка "пенсионной реформы" переломила хребет крошки Цахеса. И все мордоделы Кремля уже ничего не могут поделать.
Смерть путинского мифа — важнейший по своим последствиям политический итог 2018 года. Об этом говорят все комментаторы — от прокремлевских аналитиков до радикальных блогеров. Только несколько другими словами: падение рейтингов, разочарование населения, беспросветный экономический и социальный тупик. И справедливо повторяют одно и то же словечко — Транзит — но часто с нелепой приставкой Транзит-2024.
Транзит действительно начался, уважаемые коллеги, но гораздо более фундаментальный, чем планируемое по инерции рутинное мошенничество в 2024 году. Да, физическое лицо, о котором идет речь, еще увлеченно гоняет резинку по Красной площади, угрожает Западу 27 Махами, встречается с сотрудниками ФСО, ряженными под народ, но миф о героическом правителе, заступнике народном умер.
Смерть путинского мифа вовсе не означает, что завтра сотни тысяч людей выйдут на улицы, требуя снять Путина или изменить режим. Но она означает, что ни один человек никогда не выйдет ни в защиту Путина, ни в защиту режима. Пока растущее всеобщее недовольство, тошнота (la nausea) бытия не вылились в какие-то осязаемые протестные действия, у правящей мафиозной группировки есть еще окно возможностей попытаться снова зацементировать ситуацию. Она просто обязана сделать свой первый ход в операции Транзит-2019.
Носитель мифа выполнял для погрязшей в оргии мегаворовства "элиты" сакральную функцию Оберега. Он был единственным интерфейсом власти в общении с антропологически чуждым ей народом. Тех, кто поставил его во главе страны, пипл категорически не стал бы хавать. Путина же с его удачно найденным образом "сына народа из питерской подворотни" пипл почти до конца 2018 года более или менее хавал. Теперь же такого Оберега у клептократов нет. Во мнении народном Путин бесповоротно стал частью враждебной народу власти.
Растущую ментальную бездну между народом и властью надо не когда-то в 2024 году, а здесь и сейчас оперативно заполнять телами назначенных врагов народа. В этом и будет заключаться Транзит-2019. Хороши, конечно, традиционные заокеанские враги, которые, по меткому выражению бывшего Наше всё, просто сдохнут.
Но еще одной очень неприятной неожиданностью 2018 года стал для клептократов растущий разрыв между внешнеполитическими представлениями большинства населения и правящей "элиты". С одной стороны опросы, свидетельствующие о все большем отторжении антизападной, милитаристской политики, с другой — та истерика ненависти, которая круглосуточно царит в телевизионных внешнеполитических шоу. Эта жгучая ненависть, которой не было в советские времена, замешана на гремучей смеси комплекса величия и комплекса неполноценности правящей верхушки и ее идеологической обслуги. Но на нее нет запроса в обществе в целом.
Значит, восстанавливать михалковскую симфонию власти с народом придется вторым проверенным способом — массовым показательным закланием части властной элиты.
В 2019-м аристократия воровской Дзюдохерии вполне может повторить судьбу жертв-палачей аристократии ВКП(б) 1937 года. Кто в какую именно категорию попадет в первой раздаче, зависит от соотношения сил соперничающих кланов властесобственников.
В России нет частной собственности — это мафиозное государство-собственник. И когда сдувается воровской пахан, все имущественные права оказываются под вопросом. Не в арбитражных же судах Лондона решают в этой среде, что кому "принадлежит". Один уже пытался, но его повесили. Решают эти вопросы "по понятиям". Смотрящим и разводящим (еще одна важнейшая для крестного отца мафии функция) был до недавнего времени Путин. А сегодня он там лишь один из многих, тем более серьезно опущенный во мнении народном.
Соперничающие кланы мафии вооружены, с ними аффилированы различные официальные и полуофициальные силовые структуры. Чрезвычайно показательно в этом плане одно предновогоднее заявление простодушного генерала армии Золотова.
Звучало оно примерно так: "Я предан великому человеку, который поднял Россию с колен, я навсегда останусь ему верен, и за моей спиной 380 тысяч штыков".
Вот эти самые 380 тысяч дорогого стоят! Он проговорился, и выболтал то, о чем все они там наверху сейчас только и думают — у кого сколько штыков. Генерал Золотов государственный деятель, член Совета безопасности РФ, и если он хотел заявить городу и миру, что есть кому защитить Путина от внутренних врагов, то почему он назвал именно эту цифру? У нас же под ружьем ходят не 380 тысяч силовиков, а несколько миллионов. В Золотове говорил не государственный человек, а полевой командир одной из банд. И когда такой боевик напоминает, что у него, т.е. у его хозяина, имеется 380 тысяч штыков, он обращается (угрожает) не к оппозиционным блогерам-хомячкам, а к своим коллегам — полевым командирам других таких же банд.
Всех подробностей раскола силовиков мы пока не знаем, но одна из линий водораздела очевидна — она очень четко просматривалась еще три года назад в конфронтации силовых ведомств в ходе расследования убийства Бориса Немцова. С одной стороны Золотов и Кадыров, наиболее преданная лично Путину часть силовиков, с другой стороны — все остальные, ненавидящие Кадырова и Золотова.
Чума на оба эти дома, но один из них получит в Разборке-2019 и опричный мандат на глобальную зачистку "воров, коррупционеров и предателей", и, соответственно, по Дугину, опричные паи властесобственности.
Не берусь предсказывать исход схватки православных бульдогов под ковром или персональный состав будущего Комитета национального спасения. Но впечатляет растущее число мейнстримных "державно-патриотических" крыс, все более отважно покусывающих наше уже не совсем всё.
Обе группировки приведут Россию к военной катастрофе, поражению и вероятному распаду. Но по-разному. Ошалевший окончательно в случае "победы" боевиков Росгвардии Путин увидит в ней знак божий и вдохновленный молодым патриархом Тихоном пойдет на эскалацию на грани ядерной войны в своей Четвертой мировой войне с Западом.
"Беспутные", разобравшись с Золотовым, с накопленной годами жаждой "реванша" бросятся на Кадырова под флагом "возвращения Чечни в правовое поле России". К сожалению, этот лицемерный и лживый лозунг найдет определенную поддержку в обществе, в том числе среди видных фигур оппозиции. Начнется Третья чеченская.
Силовики, и прежде всего фээсбэшники, никогда не скрывали своего крайне отрицательного отношения к проекту "Кадыров". Они убеждены, что их лишили "победы" в Чечне, отдав власть Кадырову, да еще выплачивая ему дань. Они так и не смогли смириться с потерей Чечни как зоны своего кормления и, что для них было еще важнее, зоны своей пьянящей абсолютной власти над жизнью и смертью миллиона людей. Проект "Кадыров" лишил их этих двух базовых удовольствий, и они Кадырова искренне и дружно ненавидят.
Но каковы бы ни были претензии к Кадырову самих чеченцев, любая попытка силовиков вернуться к их прежнему произволу в Чечне объединит чеченское общество в яростном сопротивлении. Чеченцы ничего не забыли и никого не простили. После всего того, что наворотили в Чечне в XIX, XX и XXI веках романовы, ермоловы, сталины, ельцины, путины, шамановы, будановы, невзоровы, чувство к русским, о котором говорил Лев Николаевич Толстой в 17-й главе "Хаджи-Мурата", стало для чеченцев всепоглощающим.
Не о возвращении кадыровского авторитарного офшора в наше отечественное "правовое" поле через еще более кровавую третью чеченскую войну следует сегодня думать. Остановить тикающий механизм русско-чеченской катастрофы можно только выполнением действующего (никем не отмененного!), подписанного 12 мая 1997 года в Москве Договора о мире и принципах взаимодействия между РФ и ЧРИ.
Россия должна выйти из состава Чечни.
Еще одна (которая за последние два столетия!) попытка геноцида самого трудного народа для России, как называл чеченцев незабвенный Дмитрий Ефимович Фурман, переполнит чашу терпения Мирового духа.
* * *
Мы так долго ждали в России реальной, не имитационной многопартийности. И вот наконец свершилось. Есть такие партии! Виги и тори, конкурирующие сегодня в реальной российской политике, — это Партия ядерной войны и Партия геноцида.
А кто вам сказал, что после двадцати лет развитого путинизма откуда-то появится Новая Прекрасная Россия? Путинизм — это был контрольный выстрел в голову России.
Приложение.
Апокалипсис сегодня
17 апреля 2000 года
Сначала цитата из "Независимой газеты", последовательно и горячо поддерживающей и Путина, и военную операцию в Чечне:
"Бойня в Комсомольском продолжалась три недели. По селу наносились удары мыслимым и немыслимым оружием. Работала артиллерия всех калибров, танковые пушки и системы залпового огня не знали передышки, использовались ракеты "земля — земля", вертолеты и бомбардировщики сбрасывали свой смертельный груз круглые сутки...
В отдельных подвалах было сплошное месиво из человеческих тел. Иногда приходилось собирать трупы по частям. У многих отрезаны уши.
Над кладбищем стоит смрад. Со всей республики приезжают родители, жены, близкие в поисках пропавших без вести. Мать, узнавшая своего сына по родимому пятну на плече, обнимает труп, у которого вместо лица одно месиво. Как ни странно, плача на кладбище нет. Стоит какая-то гнетущая тишина, хотя здесь постоянно находятся несколько сотен человек. Уже четыре ряда могил вытянулись метров на сто" ("Независимая газета", 13 апреля 2000 г.).
Как ни странно, плача на кладбище нет. Запомним эти слова. О чем-то подобном уже писал русский офицер после очередной "зачистки", может быть, того же села (только оно тогда не называлось Комсомольское) лет 150 назад:
"Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения" (Лев Толстой, "Хаджи-Мурат", 17-я глава).
"О ненависти к русским никто и не говорил" — в этой короткой фразе были предсказаны все русско-чеченские войны на 150 лет вперед. Мы не услышали.
"Плача на кладбище нет. Стоит какая-то гнетущая тишина". Мы снова не слышим этой тишины. Мы никогда не покорим народ, чьи женщины не плачут на таких кладбищах. Даже если мы убедили себя, что это очень плохой народ. Мы сможем только убить всех "лиц мужского пола чеченской национальности старше 10 лет".
Нам говорят, что дело вовсе не в Чечне, а в том, что благодаря чеченской операции Россия встает с колен, изживает Веймарский синдром, возрождает свое величие и ставит, наконец, перед собой новые гордые и дерзкие цели — догнать через 15 лет Португалию.
Мы всегда строили все свои Города Солнца — и Санкт-Петербург, и Беломорканал — на месиве человеческих тел. Своих. И после каждого такого "модернизационного проекта" Россия все глубже погружалась в трясину Истории.
На этот раз мы решили заложить наш лучезарный либеральный Лиссабон на более прочном основании. На месиве из чужих тел в подвалах Комсомольского, Грозного и десятков других чеченских городов и сел. Видимо, в этом и заключается концепция "просвещенного патриотизма", о которой так любят сейчас рассуждать яйцеголовые холопы власти.
Португалия может спать спокойно. Так не встают с колен. Так теряют способность к прямохождению. На этот раз навсегда.
