Выкроил время прочитать огромный блог Александра Минкина, где он дает отповедь тем, кто воспринял Вечер памяти Александра Галича на Первом канале как нечто непотребное. Как шабаш ведьм. Как мародерство.
"Отвратительно и позорно не верить, что человек делает что-либо просто потому, что хочет это делать; говорит, что думает", — обижается за Константина Эрнста Александр Минкин.
А это уже не имеет значения — организовал ли Эрнст вечер памяти Галича из собственно любви к его творчеству (может, он действительно любит его песни) или же таким образом он зарабатывает себе алиби/индульгенцию на будущее, в предвидении перемен в стране — возможно, и скорее всего, то и другое. Кто-нибудь сомневается, что как только в стране начнется очередная оттепель/перестройка, все эти эрнсты и добродеевы, киселевы и соловьевы чудесным образом ударятся о землю и обернутся перед публикой тайными борцами с путинским режимом, окажутся в первых рядах его разоблачителей? И моргнуть не успеем, как по всем федеральным каналам в прайм-тайм начнут демонстрироваться всевозможные "Анатомии", но с разоблачением не "продавшихся госдепу за печеньки лидеров оппозиции", а "кровавого путинского режима".
Не имеет никакого значения, потому что Эрнст — один из геббельсов путинского режима, и он напрямую, а не косвенно, и не в переносном смысле, виновен как в гибели россиян, насмотревшихся сюжетов его телеканала о "распятых украинскими фашистами мальчиках", и поехавшими в Украину убивать этих "фашистов", так и в гибели украинских граждан, которых эти защитники "распятых мальчиков" убили. Концерт к 100-летию Галича, пусть самый замечательный, на одном из главных подразделений путинских информационных войск — это все равно что концерт еврейских песен на немецком радио где-нибудь эдак в начале 45-го года. "Отвратительно и позорно не верить, что Геббельс делает это просто потому, что хочет пустить в эфир концерт еврейских песен", — написал бы в этом случае какой-нибудь немецкий "Минкин".
Будет ли иметь значение, по каким причинам фашистское радио пустило в эфир еврейские песни? Потому ли, что Геббельс, оказывается, тайный поклонник еврейских мелодий или потому, что таким образом он зарабатывает себе индульгенцию в преддверии разгрома нацизма? Будет ли здесь вообще предмет для обсуждения?
Кстати, это все не такая уж немыслимая фантазия.
Ближе к концу войны, когда крах гитлеровской Германии стал очевидным, не кто иной как Гиммлер предлагал союзникам освободить часть евреев за политические дивиденды, в том числе вел переговоры о заключении сепаратного мира с Западом (вспомним Штирлица!) и даже просто за выкуп. Что, порассуждаем? — "Отвратительно и позорно не верить, что Гиммлер предлагал это просто потому, что хотел это предложить, потому, что втайне симпатизировал евреям и хотел их спасти".
Еще пассаж Минкина, об абсурдности непосредственно намерения Эрнста — если таковое, как предполагают его критики, имело место — создать себе алиби/индульгенцию концертом памяти Галича: "У правозащитников прийти к власти — один шанс из ста. У фашистов разного толка — 99. Выходит, Эрнст дурак. Новая власть, скорее, будет его судить именно за Галича. В глазах новых хозяев Галич окажется отягчающим обстоятельством".
Трудно заподозрить Минкина в непрофессионализме, да просто в незнании отечественной истории. Скорее, конечно, можно предположить лукавость. Что, сталинский режим был человечнее путинского? Что, после его смерти к власти пришли рафинированные демократы? — Да нет, его же, Сталина, соратники! И, тем не менее, в стране началась оттепель, были отпущены на свободу миллионы заключенных, развенчали, пусть и не в полной мере, культ Сталина. Его же соратники! Его же подельники! И то, что известно нам сегодня, позволяет предположить, что, окажись у руля страны Берия — кровавый сталинский палач, но сразу после смерти Сталина прекративший "дело врачей" и открывший лагеря — перемены в стране были бы, скорее всего, еще более серьезными.
То же можно сказать и о том, что последовало за брежневской эпохой. Что, к власти пришли диссиденты? — Да нет же, член Политбюро ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев! И устроил он перестройку большей частью не потому, что был такой демократ по природе (хотя не исключаю в нем добрых намерений самих по себе), а потому, что ситуация в стране была аховой.
Что-то подобное почти наверняка произойдет и после ухода с галер Путина — если, конечно, Владимир Владимирович не устроит ядерный апокалипсис, чтобы скорей, как он обещает, распахнуть перед россиянами врата ада рая.
Минкин на самом деле ошибается — у правозащитников нет даже одного из ста шанса прийти после Путина к власти. Но все одновременно с ума не сходят. Поэтому, кто бы ни оказался на галерах после Путина, ему, прежде всего надо будет вывести Россию из международной изоляции, чтобы с нее сняли санкции. — Иначе у страны не будет вообще никаких шансов выбраться из той задницы, в которой она оказалась стараниями Путина. А значит — кто бы ни оказался у руля — ему придется выполнять международные требования, проводить либерализацию и даже — о, ужас! ужас! — несмотря на стоны Навального и Ходорковского, что Крым — не бутерброд, что раз уж взяли, то не отдавать же обратно — украденное придется вернуть. Не говоря уже о Лугандонии...
Так что — лукавит Минкин, лукавит, что "новая власть... будет судить его именно за Галича". При либерализации, которая случится при любой постпутинской власти, как минимум возникнут вопросы к генералам информационных войск. И Эрнст, как самый дальновидный из них, заблаговременно подстилает себе соломку, чтоб не так было больно потом падать.
А суд над всеми этими геббельсами информационных войск, должен, конечно, состояться — не в переносном смысле, не моральный, а самый настоящий. Как состоялся суд над Штрайхером (помните приговор?), который тоже лично никого не убивал — только разжигал ненависть и призывал к убийствам, как Эрнст и Добродеев, Соловьев и Киселев, Шейнин и Толстой, Скабеева и Попов...
Мы поименно вспомним всех...
