25-я годовщина октябрьских событий в Москве 1993-го года вызвала очередной виток обсуждений обстоятельств силового разгона Верховного совета и последствий этих действий Ельцина для России. Четверть века, прошедшие после тех трагических событий, с одной стороны снизили эмоциональную составляющую в восприятии вооруженных столкновений 3-4 октября, но в то же время оценка этого события продолжает оставаться предельно полярной: одними действия Ельцина продолжают восприниматься как предотвращение гражданской войны и победа над "красно-коричневой чумой", для других использование армии в подавлении политических оппонентов и дальнейшие шаги по укреплению президентской власти в России стали первым шагом на пути становления путинской диктатуры.
Очевидно, масштаб событий 25-летней давности обязывает нас рассматривать сложившуюся ситуацию не только в качестве переломного момента в современной российской истории, но и заставляет анализировать допущенные ошибки во избежание подобной ситуации в будущем.
В этом контексте бессмысленно обсуждать, что бы случилось в случае победы Макашова и Баркашова — их уже давно нет как политического класса. Вполне вероятно, что дело могло закончиться "кровавой баней", о чем говорят некоторые публицисты, однако все эти рассуждения не имеют практического смысла. Не стоит забывать, что "мятежный" Верховный совет составляли те же самые люди, кто противостояли ГКЧП в 91-м году, подписывали Декларацию о независимости и голосовали за Ельцина. В своей массе это были политики новой волны, пришедшие во власть на волне ельцинского восхождения.
В то же время по-настоящему существенным вопросом является — почему в 93-м году танки стали единственным возможным решением политического конфликта? Сам факт вооруженного столкновения в центре Москвы говорит о том, что уже тогда мы сбились с правильного пути. Возможно, выражаясь шахматным языком, к 3-4 октября позиция для российской демократии была безнадежна — принципиальные ошибки руководством страны были допущены раньше, и к тому времени ситуация уже вышла из-под контроля.
Сегодня нужно не пытаться выгородить Ельцина, а необходимо честно признать, что основная ответственность за столь трагичное развитие событий в октябре 93-го лежит на тех, кто в то время строил власть — российских либеральных демократах. Отказ от любого компромисса, включая идею одновременного проведения президентских и парламентских выборов, подписание указа №1400 и ряд других решений Ельцина и Гайдара, предопределили столь трагическую развязку противостояния президента и парламента.
В те дни сложно было оценить происходящие процессы, однако последующие действия Ельцина ясно указывают на то, что им двигала отнюдь не забота о благе российской демократии. Последовавшее за расстрелом парламента чрезмерное усиление роли президента РФ в рамках новой конституции, более чем сомнительная победа на президентских выборах 96-го, передача власти преемнику, призванному обеспечить безопасность Семьи — стали определяющими моментами ельцинского правления. И как логическое завершение этой авторитарной эпопеи — становление в России мафиозно-чекистского режима, который, к слову сказать, довольно органично интегрировал в свою идеологическую концепцию радикальные идеи приснопамятных Макашова-Баркашова.
