В интервью Радио "Эхо Москвы" Евгения Альбац говорит:
"Сегодня, вот, пошла информация о том, что Никита Белых, Алексей Улюкаев и бывший глава ФСИН Реймер, что они устроились работать в библиотеку.
Я предлагаю нашим читателям залезть в интернет и посмотреть, как в ГУЛАГе называли людей, которые, значит, шли на такого рода работы и, значит, на сотрудничество с властью".
И у меня возник вопрос, а как называть людей, которые при той же или другой чем-то похожей власти, шли и продолжают идти на такого рода работы?
Как называть людей, которые при той или подобной ей власти поступали и поступают в институты и университеты на факультеты библиотечного дела, филологические или, чего там, журналистики?
Поступают, видимо, с тайной мыслью никогда в будущем, по получении диплома, не сотрудничать с властью — так?
Или планируют честно прожить свой профессиональный век в достойнейшей и героической роли этакого деятеля сопротивления, типа Фигаро, используя тактику саботажа, известную под девизом "Фигаро тут, Фигаро там"
Или, согласно некоему негласному кодексу, работать на непыльной работе в тюрьме это западло, а на свободе, почему-то, совсем другое дело?
Хотелось бы понять — почему?
Власть в России только для тех, кто брошен ею в тюрьмы, нерукопожатная?
А для тех, кто уже или еще на свободе, она достаточно чиста для того, чтобы с её рук кормиться, скажем, зарплату или пенсию получать?
Ведь и частные конторы — что военная кампания, что охранное бюро, что СМИ — так или иначе, но с государственной властью обязательно сотрудничают.
Но нехорошим словом будем называть лишь тех, кто будучи заключен этой властью в темницу, не брезгует тем, что старается трудоустроиться не только по части тяжелого физического труда?
На самом деле, не так уж много путей не сотрудничать с властью, которую считаешь недостойной того, чтобы с ней сотрудничать: уйти в глубокое подполье, эмигрировать, объявить голодовку.
А вот, скажем, получить загранпаспорт, сохранить гражданство и время от времени возвращаться в страну — это уже обязательно хоть немного, да сотрудничать с её властями.
Вот какие мысли пришли мне в голову в связи с тем, что бывшие губернатор и федеральный министр нынче устроились на работу в качестве тюремных библиотекарей.
В отличие от Евгении Альбац, полагаю, что худших слов они заслуживали как раз тогда, когда высокопоставленными чиновниками на свободе трудились.
Тем, кто не верит, предлагаю залезть в интернет и посмотреть, как нынче некоторые братские народы величают иных российских чиновников самого высокого ранга.
