Азы драматургии гласят, что каждое следующее действие должно превышать предыдущее по внутреннему напряжению, либо хотя бы по внешним эффектам. Эйфория, царящая в Армении с середины апреля, не сменяется неизбежной фрустрацией уже хотя бы потому, что почти ежедневные разоблачения и аресты бывших властителей и вершителей судеб идут по нарастающей. Казавшееся еще вчера невероятным, немыслимым — сегодня становится материалом для выпусков новостей. Армянская революция, прозванная "бархатной", оказывается все более "наждачной".
26 июля в суд был вызван второй президент страны, Роберт Кочарян, для дачи свидетельских показаний по делу десятилетней давности — о силовом подавлении мирных митингов и демонстраций протеста в ходе президентских выборов 2008 года, когда в ночь на 1 марта были убиты 10 и ранены более 200 человек. После многочасового допроса Кочаряну предъявили официальное обвинение в превышении властных полномочий с целью свержения конституционного строя, после чего он был арестован. Это, пожалуй, первый такой случай в истории постсоветских стран. Да, президентов в этой части света свергали, изгоняли, случалось, убивали — но судить их пока еще не судили. Ни Гамсахурдия, ни два беглых киргизских лидера, ни Янукович не представали перед судом в своих бывших владениях. И этот прецедент кажется пока важнейшим достижением новой армянской власти — перевод политического конфликта в конституционное, юридическое, правовое поле.
Что означает арест Кочаряна для Армении и для всего постсоветского политического пространства? 1 марта 2008 года он покидал президентский пост после двух сроков правления, передавая кресло своему соратнику и политическому преемнику, Сержу Саргсяну. Бойня той ночи подвела кровавую черту десятилетия, которое началось еще более драматическими событиями — свержением первого президента Армении, Левона Тер-Петросяна осенью 1998 года и террористическим актом 27 октября 1999 года, в ходе которого были убиты премьер-министр страны, председатель парламента, несколько депутатов и членов правительства. Именно в результате этого, по сути, государственного переворота единоличным лидером Армении стал Роберт Кочарян. Тогда, в состоянии всеобщего шока и оцепенения мало кто придал особое значение приезду в Ереван на похороны жертв расстрела тогдашнего премьер-министра России Владимира Путина. Еще меньше людей увидели тогда зловещую параллель между этим событием и тем, что случилось всего лишь два месяца спустя уже в Москве. В последний день декабря 1999 года мир узнал об уходе с поста президента Бориса Ельцина, который именно Путина назвал своим преемником. Таким образом, Кочарян и Путин пришли к вершинам власти в своих странах практически одновременно.
Сегодня, 18 лет спустя, можно утверждать, что к абсолютной власти в России и в Армении пришли тогда спецслужбы. Вернее, одна спецслужба — КГБ СССР, ибо если Путин не скрывал и даже бравировал своей чекистской биографией, то для бывшего секретаря парткома Степанакертского шелкопрядильного комбината Роберта Кочаряна, как и для секретаря Степанакертского же горкома комсомола Сержа Саргсяна такие скромные, но ответственные посты в НКАО под чутким руководством главы Компартии и КГБ Азебайджана Гейдара Алиева были возможны в 80-е годы прошлого века только при одном условии — их безусловной завербованности в ряды чекистов. Кстати сказать, вряд ли с каким-либо другим "вождем" на постсоветском пространстве были у Путина столь доверительные, полные взаимопонимания и симпатии отношения, как с Кочаряном. Достаточно вспомнить, как два этих доморощенных "мачо" перед фотокамерами допущенных корреспондентов в обнимку катались на водном мотоцикле на оцепленном наглухо Севане — показательная деталь для сверхподозрительного и сверхосторожного Путина. Впрочем, в межгосударственном смысле эти отношения были абсолютно "вертикальны" — в смысле полной и безоговорочной капитуляции Армении перед любыми прихотями Кремля. Именно в эти "нулевые" годы нового века Кочарян сдавал Путину по частям и оптом всю экономику, энергетику, железную дорогу, авиацию, мобильную связь, финансово-банковскую систему, службу безопасности подведомственной ему страны. В счет мифического долга в какие-то 200 миллионов долларов Россия получила легендарный Институт математических машин имени Мергеляна, завод по производству роботизированных станков "Марс", крупнейшую в Армении Разданскую ТЭЦ, золотые, медные, молибденовые прииски, всю газопроводную инфраструктуру, практически всю основу местной промышленности. Взамен Кочарян был обласкан высочайшим доверием вплоть до чести стать пионером разворачивавшейся тогда кремлевской политики "шредеризации'' — сразу после окончания второго президентского срока он получил теплое местечко в совете директоров московской АФК "Система". Не Газпром, конечно, как для бывшего канцлера Германии, но тоже синекура, вплоть до недавнего разорения.
Таких историй известно немало, и все они восходят еще к ильф-и-петровской эпопее о подпольном миллионере Корейко А.Н., а то и к гоголевскому Чичикову с его мертвыми душами... По крайней мере, по данным российской печати, после десятилетия своего президентства Роберт Кочарян, еще в 1988 году "рассекавший" родной Степанакерт на синем "Запорожце", был уже владельцем активов, ценных бумаг и недвижимости на 4 миллиарда долларов, что как раз равнялось всему внешнему долгу Армении в 2008 году.
Вот какая рыба оказалась в сетях армянского правосудия в ночь лунного затмения 28 июля сего года. Одна из самых поразительных сторон этой истории даже не то, что Кочарян был арестован, а то, что он сам пришел на допрос по повестке следователя. Последние 10 лет экс-президент в самой Армении почти не жил, обретаясь либо в Москве, либо где-нибудь на сафари в Танзании, откуда выкладывал омерзительные селфи на фоне убитых львов и буйволов. Его участие в политической жизни Армении ограничивалось консультациями для Кремля в целях составления списка претендентов на ереванский престол из числа своих наиболее одиозных и раболепных приближенных, а также финансированием пророссийских групп и институтов. Все его кандидаты проваливались и оскандаливались из-за тихого, но упорного и умелого сопротивления бывшего партнера, а ныне политического соперника, Сержа Саргсяна. Последним поражением Кочаряна, а значит и Кремля, стал провал ставленника "Газпрома" Карена Кочаряна, наголову проигравшего лидеру народного восстания, Николу Пашиняну. При скрытом содействии Саргсяна, московского эмиссара отвергла даже правящая партия республиканцев, лишившаяся при этом власти. После этого Кочарян, очевидно, стал уже не нужен и, как можно предположить, Путин не стал спасать своего бывшего протеже, когда Пашинян сообщил ему о намерении допросить экс-президента. Ведь Кочарян по статусу не может иметь российского гражданства, а значит формально не может и претендовать на иммунитет от преследований своего "родного" государства.
И все-таки арест Кочаряна, судя по всему, стал весьма неприятным сюрпризом для Кремля, где предполагали, скорее всего, лишь почтительное интервью для следствия в роли свидетеля, как им намекали из Еревана. Ведь если Кочарян заговорит, то круги по воде пойдут очень и очень большие. То, что закончилось 1 марта 2008 года, начиналось 27-го октября 1999-го. А это не просто кровь демонстрантов на ереванском асфальте. Это был государственный переворот, возможно, первый в постсоветской истории, совершенный российскими спецслужбами на территории другого государства. Об этом, в частности, прямо говорил в свое время Александр Литвиненко незадолго до своего убийства в Лондоне. И поэтому, смолчав о Кочаряне, Москва высказалась сквозь зубы о другом высокопоставленном арестанте, задержанном в Ереване в один день с Кочаряном, по обвинению в антиконституционном применении армии против населения собственной страны в ходе тех же демонстраций 2008 года. И это уже не просто бывший армянский чиновник, а действующий Глава вооруженных сил ОДКБ — главного военного детища Москвы на постсоветском пространстве. Арест генерала Хачатурова, экс-начальника Генштаба МО Армении, с позором смещенного после его скандального бездействия в дни апрельской войны 2016 года, но немедленно приглашенного тогда же ''на повышение" в Москву, — это уже прямой вызов Кремлю. Это фактически арест командующего объединенными армиями стран СНГ, сравнимый с гипотетическим арестом Генсека НАТО Столтенберга районным судом Копенгагена по обвинению в краже велосипеда. Во всяком случае, именно так трактовал демарш Еревана МИД России, обвинив армянских коллег в ''непрофессионализме". Что ж, революционные реформы редко бывают профессиональными — для этого всегда не хватает практики, это ж вам не политические убийства или государственные перевороты...
И в этом контексте вдруг совершенно иначе звучат проникновенные слова Никола Пашиняна о прямоте и искренности в глазах Владимира Путина, о которых он поведал в эфире ''Эхо Москвы" многоопытному Алексею Венедиктову. Когда-то от кого-то мы уже слышали такие же ласковые речи о глазах Владимира Владимировича. Однако обвинять Пашиняна в плагиате у Джорджа Буша-мл. Венедиктов не стал. Настоящий профессионал наверняка почувствовал какой-то подвох... Или нет?
