Washington Post 29 декабря опубликовала статью о "российских корнях" в "блистательных ракетных успехах" Северной Кореи в 2017 году.
Вначале я очень обрадовался: да никак одна из ведущих газет Америки разрушила, наконец, “заговор молчания”, и рассказала правду о нынешней теснейшей "военно-технологической связке" Москвы и Пхеньяна! Но радовался я зря: ничего существенно нового (против ранее изложенного СМИ США) статья не содержала. Больше того, основные материалы статьи уже были изложены в по крайней мере в середине 2017 года в материале Википедии "Северокорейская баллистическая ракета Хвасун (Hwasong)-10 или Мусудан (Musudan)". Все-таки приведу основные тезисы газетной статьи:
– В 1989-93 годах Северная Корея выкрала всю техническую информацию по советской ракете морского базирования (запускаемой с подлодки) Р-27 "Зыбь" (согласно Википедии, Северная Корея получила эту документацию вполне официально, на основе межгосударственного договора, причем в Р-27 использовался ракетный двигатель РД-250/251, разработанный КБ им. Макеева и НПО "Энергомаш" в Химках).
– В 2010 году Северная Корея получила (по "подземным каналам", из Китая) относительно современные металлорежущие станки и кузнечнопрессовое оборудование (КПО). В результате Северная Корея изготовила ракету Хвасун-10 с боевым радиусом 4000 км (против 3200 км ее прототипа ракеты Р-27) и успешно испытала ее в июне 2016 года.
На самом деле (согласно Википедии) Северная Корея испытала Хвасун-10 восемь раз, с июня 2016 по апрель 2017 года и только один раз вполне успешно.
Но предположим, что все было так, как описано в статье Washington Post, и все ограничилось передачей технической документацией из СССР/России в 1989-93 годах, а путинский режим не оказал никакой серьезной технологической помощи друзьям из Пхеньяна даже в период 2011-2016 годов (несмотря на интенсивные контакты лидеров двух стран в этот период).
Тогда получается, что, несмотря на тяжелые усилия в течение 25 лет, несмотря на использование хорошего китайского металлообрабатывающего оборудования, проект создания ракеты Хвасун-10 был реализован, причем самостоятельно реализован, но лишь на 90%, не больше. Ведь почти все пуски провалились!
Да и неудивительно:
Вся северокорейская "система разработки и производства баллистических ракет в 2017 году включала, по моим сведениям, несколько тысяч единиц китайских станков и КПО, несколько тысяч обслуживающих их рабочих средней квалификации, очень плохо оплачиваемых и полуголодных, плюс несколько сот инженеров и технологов, также средней квалификации.
Введем теперь такой термин как Технологические Трудности реализации проекта (ТТ) и примем равным ТТ проекта Хвасун-10 в 100 единиц. Получается, что Северная Корея способна была в 2017 году осуществлять военно-технологические проекты с ТТ в 90 единиц, не больше.
Ракета Хвасун-12, успешно испытанная в мае 2017 года, а потом еще дважды в августе-сентябре 2017 года, имеет боевой радиус в 5000 км. Ее ТТ можно оценить в 125 единиц.
Ракета Хвасун-14, дважды успешно испытанная в июле 2017 года, имеет боевой радиус в 10.000 км. Это достигается за счет улучшенного двигателя первой ступени, также относящегося к семейству РД-250/251, и наличия второй ступени, а именно ракеты Хвасун-13. ТТ Хвасун-14 можно оценить по крайней мере в 250 единиц.
Ракета Хвасун-15, с боевым радиусом 15.000 км, была успешно испытана в ноябре 2017 года. Она имеет две ступени, причем первая ступень имеет два двигателя семейству РД-250/251. ТТ Хвасун-15 можно оценить по крайней мере в 400 единиц.
Вот и получается, что проект Хвасун-15 был реализован, по меньшей мере на три четверти, за счет некой "внешней силы". И что же это за "внешняя сила" такая? Китай, может быть? "Развод" Китая с Северной Кореей был завершен к январю 2017 года, когда Пекин подтвердил ранее введенный запрет: "Никаких поставок для Северной Кореи, которые можно использовать в военных целях!"
Иран, может быть? Технологические возможности Ирана не превышают изготовление баллистических ракет с боевым радиусом 3000 км.
Россия, только Россия. Да и заявления трех ведущих экспертов – Роберта Шмукера из Мюнхенского университета, Теодора Постола из MIT в Бостоне, Майкла Эллемана из вашингтонского отделения IISS – это подтверждают.
Осталось уговорить Комиссию Готтмайера и Руни в Конгрессе США, что дважды два четыре, а не банка подсолнечного масла.
С Новым Годом, друзья-читатели!
