Я понимаю и разделяю усталость читателей длящимися непростительно долго дебатами. Все мои попытки как-то обозначить границы темы не нашли понимания у уважаемого Евгения Ихлова. Можно ли отсутствие собственного понимания квалифицировать как "невежество" собеседника? Можно ли оппонента, пользующегося иными источниками, называть "невеждой"? Очевидно, можно. Но тогда въедливая логика невольно конструирует следующий вопрос – об уровне образованности того, кто тратит бесценное время на споры с "невеждой".
В предыдущей статье я закрыла две темы – "Сократ и софисты" и "Сослагательная история", в надежде призвать оппонента придерживаться ну хоть приблизительно предмета спора. Реакция разочаровала. Сегодня я закрываю тему вообще, как бесперспективную по манере обсуждения. Судите сами.
Господин Ихлов не понимает (или делает вид), о чем идет спор. В своем "определении" упоминает он "разрушение демократических институтов" фашизмом, как один из признаков последнего. Что есть эти "демократические институты", в которые с назойливостью тычет г-н Ихлов? Поскольку понятие автором не определено, конкретные "институты", "разрушенные фашизмом", не названы, я, в силу фантазии, решаю, что речь идет о законности, как таковой, в общем и широком смысле. В это понятие включаю я действие конституции, деятельность оппозиционных партий, движений и отдельных граждан, наличие свободной прессы, независимой церкви, сохранение социальных гарантий населения. И приглашаю уважаемого Евгения Ихлова в Италию, "родину" фашизма. Из совместной прогулки под кипарисами получается конфуз: г-н Ихлов упорно тянет меня и свидетелей спора на территорию, где он уверен в собственной победе – в нацистскую Германию. Я подчеркиваю: в нацистскую. Фашистских режимов было много, на мой привередливый вкус – слишком даже много, но до нацизма в чистом, узаконенном виде, дошла только Германия. Надо ли при рассмотрении феномена исходить из самых крайних, нигде более не наблюдавшихся, его проявлений? Или методически верным было бы рассмотреть феномен вообще, ограничить общие его признаки и лишь затем, зная, о чем мы говорим, перейти к частным случаям, национальным особенностям и прочим деталям? Вопрос, сам по себе требующий отдельного серьезного рассмотрения. Упрямство же уважаемого Евгения Ихлова объяснить просто: подобный системный анализ неизбежно приведет нас в Москву XV века. А вот туда г-ну Ихлову ну никак нельзя.
Хорошо, я и на Германию согласна. И показываю г-ну Ихлову, что Гитлер пришел к власти совершенно и идеально демократическим путем; что нацистам, даже после парламентского переворота ("Machtergreifung"), не то что отмена, даже косметические изменения Конституции не понадобились – они спокойно и делово творили свои бесчеловечные преступления в рамках конституции Ваймара. Более того, демократическая конституция не помешала принять Нюрнбергские законы, согласно которым – тут мой оппонент прав – часть населения страны была объявлена вне закона, и которые – тут он почему-то принимается спорить, противореча самому себе – стали правовой базой Холокоста. Как видим, первый и главный демократический институт – конституция – разрушен фашистами не был. Это – первое. Второе. Для уничтожения евреев Гитлеру – фюреру и диктатору – понадобились законы; он – фюрер и диктатор – не посмел действовать по записочкам Герингу или Гиммлеру.
Но г-н Ихлов делает вид, что не понял меня и продолжает тактические свои эволюции: "А вот Окончательное решение — это результат исключительно секретных приказов и тайного Совещания замминистров (Совещание в Ванзее в январе 1942 года). И секретом это было, поскольку, как и приказ об эвтаназии осени 1941 года, они полностью противоречили даже законам и опубликованным декретам рейха" (кусив мой, И.Б.). Стоп! При чем здесь уровень секретности? А на "совещании замминистров" (по Ихлову), кстати, не присутствовало ни одного замминистра.
Конференцию эту не называют точкой отсчета Холокоста даже немецкие историки. Иначе за скобками Холокоста оказываются 33 000 киевских евреев (сентябрь-октябрь 1941), 7000 тысяч польских евреев, расстрелянных Einsatzgruppe Удо фон Войриш (1939), первые газовые камеры лагеря Белжец[1] (ноябрь 1941), 5000 евреев Каунаса (25 ноября 1941) и т.д. Конференция была посвящена одному вопросу: депортации евреев из европейской части Рейха "на восток" и координации действий полиции, СС, СД и других служб. Дело в том, что к этому времени стало ясно, что война против СССР принимает затяжной характер, а в Рейхе скопилось большое количество евреев, в том числе и депортированных из стран-сателлитов Германии, и, что планы "Nisko" и "Madagaskar" (депортация евреев в польскую провинцию Ниско для создания там еврейских поселений, или на Мадагаскар) в этой ситуации неосуществимы. То, что людей, объявленных вне закона (закона!, г-н Ихлов), в условиях военного времени, следует разделить на "работоспособных" и "неработоспособных" и от последних избавиться – прямое следствие закона и военного времени, а соответствующие приказы были секретны в той же точно мере, как и любые решения любых правительств любой воюющей страны в любую эпоху.
Еще хуже выходит с "секретностью" эвтаназии. Эвтаназия была не только открытой, но и опиралась на популярную тогда "научную" школу, пользовалась известной поддержкой как населения Германии, так и некоторых ученых в США, Швеции, Великобритании... "Расовая гигиена" – так называлась программа, которую начали проводить с первых дней прихода к власти нацисты. И она тоже – частично – опиралась на Нюрнбергские законы. "Расовой гигиене" подлежали не только евреи ("разъясняющий" плакат 1935 года: "Среди евреев процент душевно больных особенно высок"), но тяжело, неизлечимо больные, душевнобольные, умственно отсталые, безграмотные. "Расовая гигиена" не означала смерть. И здесь население четко разделяли на тех, кто работать может, и тех, кто не может. Представителей некоторых категорий (сюда, кстати, уважаемый Евгений, подпадали и "мишлинги второго разряда", так называемые "четверть мишлинги") просто кастрировали и "великодушно" позволяли и впредь приносить посильную помощь Рейху. И это преступление было совершено на законном основании, а не по записочке или телеграмме.
В СССР, напротив, были самые прогрессивные в мире законы о "равенстве" и "братстве" народов, о "свободном" развитии их культур, языков и традиций[2]. И под эти законы, под "Марш энтузиастов" Украину и Казахстан заморили голодом еще до того, как Гитлер пришел к власти. Вот ведь о чем речь, г-н Ихлов.
Заявление о том, что "/.../ Германия /.../ не была объединена вообще" ничего, кроме улыбки вызвать не может. Это очередная попытка увести нас от темы: следуя логике г-на Ихлова, ряд "необъединенных" территорий компактного проживания немцев можно продлевать до Аргентины и США, куда в XIX веке массово эмигрировали жители Германии. С этой остроумной теорией "Немецкого мира" следует обращаться к г-м Путину, Дугину и Гундяеву. А перед тем, как называть студентов "поддатыми" охотниками за "саламандрами", стоило бы все-таки почитать о "Хамбахском празднике", о том, сколько этих "поддатых" было казнено, сколько вынуждено было бежать во Францию, стольким пришлось отречься от идей объединения и ждать прихода к власти Бисмарка... Эти поддатые "разбудили" Бисмарка, и все, что он потом делал, было осуществлением и развитием их идей. Ну, а о том, что вся последующая экономическая мощь молодой империи, вся культура, наука, музыка, идеалы социальной защиты и т.д. все стало возможно благодаря тому же поколению "поддатых" и их детей – кто-то уже указал в комментариях.
И в заключение, чтобы мои читатели не подумали, будто я умею писать коротко, добавлю несколько пунктов, прямого отношения к теме не имеющих.
Принцип сокрытия фактологической нищеты эпитетами гениально описан во "Всемирной истории Сатирикона". У кого эта бурлящая сарказмом книжица еще не стала настольной, обращаю внимание: всенепременно прочтите. Там есть вещи почище "поддатых студентов", "утончённых интеллектуалов и католиков" (?!), "пышных дворов" или "брутальных Пруссий". За одних "жандармов, произошедших от Жанны Д‘Арк", можно полцарства отвалить!
Авторское право на принцип принадлежит проф. Д.И. Иловайскому (1832-1920).
В одном из комментариев, Александр Хайкин поправил меня относительно судьбы итальянской принцессы Мафальды. Я благодарю за информацию и интересные детали, но по сути должна сообщить следующее.
Во время Курской битвы Гитлеру доложили о секретных переговорах итальянского королевского дома с англичанами. Гитлер вызвал принца Филиппа фон Гессенского, мужа принцессы Мафальды. С принцем фюрер был в добрых отношениях, кроме того, принц был на государственной службе и занимал пост обергруппенфюрера СА. Гитлер поручил принцу по-семейному проверить информацию о якобы начавшихся за спиной Дуче переговорах. Но тут последовали один за другим, несколько провалов – Курская битва, высадка англо-американцев в Сицилии, арест Муссолини, поражения итальянской армии на Балканах. В это же время стало известно, что генерал Ротта, главнокомандующий итальянской армией на Балканах, продает партизанам оружие и даже сколотил себе приличное состояние на этом. Гитлер пришел в бешенство и обвинил во всем принца Филиппа: "Этот проклятый королевский дом! И этот принц Филипп, зять короля, сидит здесь и делает вид, что не умеет считать до трех! Он все знал! За это он мне ответит!"[3] Таким образом принц был отдан Гестапо, а его жена – Мафальда – брошена в "Бухенвальд". Из приведенного видно, что информация о переговорах королевского дома с англичанами, на момент ареста четы принцев Гессенских, оставалась для фюрера на уровне слухов (донесения разведки, но не проверенного и не подтвержденного), взрыв же ярости в отношении принца и принцессы был вызван арестом Дуче и упомянутыми провалами на фронтах.
Еще один комментарий приписывает мне введение понятия "Русская система". Я благодарна за такое доверие к моим способностям, но вынуждена отказаться. "Русская система" взята мною напрокат из статьи Ю. Афанасьева, на которую я многократно ссылалась.
Дмитро Купач, Вашу шутку за кота я оценила и долго смеялась. Возможно Вы правы, и не стоило поминать всуе это животное...
[1] Речь, разумеется, о стационарных камерах. Подвижные душегубки изобрели "русские" задолго до того, как Гитлер начал задумываться о "расовой гигиене".
[2] То есть все то, чем собирается одарить г-н Ихлов народы будущей, разумеется в очередной раз "свободной", "федерации" под крылом Москвы, - "национальные театры, изучение национальных языков в начальной школе" и т. д. было уже "гарантировано" сталинскими законами.
[3] „Das Buch Hitler“, Bastei-Lübbe, 2007, S. 226
