Заступник Хаматовой-Мориц-Баталова от "потока грязи" в интернете, всё же признаёт, что все эти люди "платили своей репутацией" за поддержку войны и агрессии. Значит, репутация всё же страдала. И причина этого - реальна.
Мотивы Шендеровича можно понять: абстрагироваться от культурных заслуг очень сложно. Хайдеггер сотрудничал с нацистами, Вагнер дирижировал оркестром, исполняя "еврейскую" музыку в перчатках, Достоевский не гнушался прославлением войны и антисемитизмом. Но, как говорится, "мы любим их не за это".
Баланс "объёмного" отношения, к которому призывает Шендерович, - дело будущего. И Баталов, разумеется, останется в истории кино, как и поэзия Мориц.
Но мы-то живём не в "вечности", а в условиях войны, по законам "военной этики" (хороший термин, который стоит ввести в обращение).
Если у сторонников войны страдает репутация, то кто в этом виноват? "Поносящие" в интернете или сам человек? Кто поставил себя под удар? И где провести здравую грань между "поношением" и "резкой критикой", - если репутация пострадала - справедливо?
Очевидно, что ярость критики связана с обстоятельствами военного времени.
Предательство общих ценностей, поддержка войны и крови - это гораздо бОльший позор, чем "просто позиция" художника-интеллигента. Предателей никогда не уважали. А особенно тех, что годами изображая на экране (на сцене, в текстах) "гуманность" и "интеллигентность", вдруг становятся фанатами агрессии и бойни.
Такие метаморфозы - уже не "удар" по репутации, а её полный обвал. Никакие прошлые заслуги предателя гуманистических ценностей не спасают. В этом смысле позиция простых украинцев (за которыми Шендерович признаёт право на коллективную ненависть к русскому миру - как оккупанту) - адекватнее и точнее призывов самого Шендеровича не судить "мастеров культуры" сгоряча.
Тут уместно вспомнить два момента. "Мастера культуры", к которым СМИ обратились за комментарием: "отозвали бы они сегодня подпись под письмом в поддержку ввода войск в Крым"? - хором ответили: "нет". Таким образом, речь идёт не об "ошибке", "помутнении рассудка", "кознях дьявола", - а о вполне осознанной милитаристской идеологии.
И второе. Шендерович цитирует слова Пушкина о дневниках Байрона, публикациям которых радовалась чернь: "Он мал, как мы, он ничтожен, как мы... Врёте, сволочи! (возражал Пушкин), он и мал, и ничтожен, - но не так как вы, - иначе..."
И в этом сравнении Шендерович на удивление не точен. Поскольку речь идёт не о быте и альковных делах, а о публичной ценностной позиции и убеждениях, а не о частной жизни. Здесь цитата Пушкина не работает.
Если бы Байрон из певца свободы и гуманиста вдруг превратился в фаната британской короны и её имперской политики, - он бы перестал быть Байроном.
В том-то и трагедия, что Мориц - перестала быть Мориц, поддержав войну и кровь, а сотни тысяч зрителей, воспитанных на гуманистических образах Баталова, в момент перестали видеть в нём прежний образ.
Иначе говоря, он перестал быть актёром - с прежней мерой убедительности и органики.
Так тоже бывает, если речь идёт о художнике. "Вписываясь" за войну и оккупацию, - художник теряет главное: убедительность своего таланта. Ему просто перестают верить - на экране, в поэзии или на сцене.
Никакая "травля" в интернете и "поливание помоями" не может нанести художнику, предавшему собственные ценности, бОльшего вреда и урона, чем он сам - фактом предательства.
Особенно в военное время.
Как бы ни пытался Шендерович взывать к прошлой творческой убедительности этих художников, - люди просто не верят ей. И они совершенно правы - как зрители и читатели.
Возможно, когда-нибудь "баланс" репутации (заслуг и провалов) восстановится, но нельзя требовать от людей военного времени "благодушия" к предательству. Благородный призыв Шендеровича просто не будет услышан.
"Форма дискуссии важнее её сути", - убеждён автор. Осталось только убедить в этом людей "военного времени" - поскольку все мы фактически - участники имперской авантюры России, уносящей жизни украинцев каждый день...
! Орфография и стилистика автора сохранены
