Диалектически безупречную и содержательную статью "Протест — 2017" опубликовал днями Игорь Яковенко. Политический профиль А. Навального — в преломлении с политическим портретом Б. Ельцина — подан весьма точно и в должной мере критично. Злободневен и емкий посыл: "Россия перестала быть страной одного политика, Путина. Оформился второй политик, Навальный, он же единоличный лидер оппозиции". Словом, очередной безупречной выделки текст, должно быть, одного из немногих золотых перьев российской журналистики.
Между тем главный изъян общественно-политической платформы А. Навального — дефицит идей по коренной трансформации патерналистской вертикали в России, справедливо подмеченный уважаемым автором, — на мой взгляд, проблема более позднего этапа схватки за Кремль, исподволь набирающей обороты. И наш герой, заработавший за минувшие выходные тысячи кредитных очков, пока придерживается единственно верной программы в борьбе за умы россиян. Стержень ее — прагматический популизм, альтернативы которому в условиях заматерелого авторитаризма, зомбировавшего большую часть россиян — и без того умственно кастрированных социалистической автаркией, — на сей момент не просматривается.
Более того, современная политика как таковая, в любой ее инкарнации, — непрерывный флирт с ядерным электоратом — охлосом. Увы, публичная политика — все еще синоним эрзац-правды, забвения искренности, пусть европейская цивилизация не без успеха шаг за шагом преодолевает этот атавизм. И меня по-прежнему ворожит открытие, некогда посетившее: крупные политические фигуры минувшего и нынешнего веков — на диво демагогичны (исключение У. Черчилль). В своих самых пламенных речах умудряются подспудно размышлять о материях, совершенно не стыкуемых с озвучиваемым. Притворность, сокрытие намерений — важные компоненты современной политики, сколь бы ущербной и отжившей свое та мыслящей части человечества ни казалась.
Так что А. Навальный, оседлавший тему борьбы с беспрецедентной коррупцией в качестве электорального тарана, нащупал единственно доступный язык для неискушенных, незатейливых, зато преобладающих контингентов избирателей.
Нашего героя, как и любого иного прирожденного популиста-манипулятора, совершенно не интересует, во что выльется послезавтра — он смутно представляет и завтрашнее утро, да и не должен представлять. Его ареал, как и у всех ему подобных, — это диктатура мгновения и потребность эксплуатировать оное к максимальной своей выгоде, дабы укрепить свои политические редуты. Две трети крупного политика — суперобостренная интуиция, звериный инстинкт хищника, безошибочно выискивающего поживу. И лишь треть — цивилизационный слой, придающий деяниям сугубо внешние респектабельность и удобоваримость.
Здесь важно отметить, что удачливый политик-популист — добровольно или под давлением — не в силах развернуто объяснить, почему он поступил именно так, а не иначе, причем зачастую и самому себе. В нем гораздо больше биологического, нежели человеческого, зато КПД зашкаливает.
Утверждение Игоря Яковенко о неспособности Навального кооперироваться с возможными союзниками для формирования антипутинского фронта — фактологически верны. Крах краткого "романа" с Касьяновым тому подтверждение. Между тем тот союз был обречен изначально, ибо замшелый практик не имел ни единого шанса "обручиться" с кабинетным функционером, запомнившимся мне всего парой деталей: очень приличным английским и песенкой "Зеленый попугай"... И, почему-то, ускользнуло от внимания уважаемого коллеги, что по объявлении своего намерения баллотироваться на пост президента РФ, А. Навальный тотчас пригласил КПРФ, ЛДПР, "Справедливую Россию" в коалицию, призванную обеспечить иерархически главную задачу: победить хронического второгодника Путина на грядущих выборах. Стало быть, А. Навальный не только не закрыт для политических альянсов, а активно ищет их. Только не в среде аморфных рефлексий, а в страте действенных акторов российской политики, сколько бы одиозными и проблематичными с позиций будущего, да и настоящего те ни казались. И, как мы видим, эта звериная хватка приносит свои плоды: коммунисты уже поддержали антикоррупционное расследование ФБК.
То, что обретения героя марта были встречены аплодисментами со стороны лидеров и нравственных авторитетов несистемной оппозиции, несомненно, радует. Навальный — бесспорный лидер в борьбе с эпидемией путинизма. Как и справедлива критика Игоря Яковенко тех или иных составных политической платформы российского оппозиционера №1, сколько бы академичной та ни казалась. Ибо, наряду с грандиозными озарениями, посещающими А. Навального, его преследуют весьма болезненные промахи, которые он в условиях жесточайшего прессинга власти не может себе позволить.
В частности, он, весьма приличный студийный оратор, теряет дар полемиста при импровизированных выступлениях. Более того, весьма похоже, бросил шлифовать свое риторическое мастерство: его заключительное слово на последнем процессе "Кировлеса" — уникальной трибуны для завоевания сердец россиян — отличалось сумбуром и неуместным для столь представительного форума упрощенчеством. Но куда тревожнее его сопротивление полицейским при воскресном задержании, заснятое десятками видеокамер и аукнувшееся пятнадцати сутками ареста. Непростительная оплошность! Просто взял и своими руками подарил путинизму лишние две недели, при том что сшить дело и так могли. Отвергну я и возможные контраргументы: дескать, личный пример физического сопротивления произволу, без которого, весьма похоже, при демонтировании крепости российского авторитаризма не обойтись.
Стало быть, не переоцениваем ли мы героя, то тут, то там роняющего свою репутацию — носителя уникальной спинномозговой чуйки политикана? И елей — не во вред ли? Не знаю, поживем — увидим.
