Пока условно "либерально-прогрессивные" наблюдатели из России соревнуются в выстраивании наиболее изящных логических конструкций, призванных обосновать тезис "не так страшен Трамп, как его малюют", в США происходит нечто несусветное. "Прогрессивная Америка" от умеренных либералов до крайне левых выходит на многомиллионные марши и митинги против только что избранного президента.
Такого в США не припомнит никто. Много десятилетий партии чинно cменяли друг друга у власти. На смену левым приходили правые и немного корректировали политику левых. На смену правым приходили левые и немного корректировали политику правых. Но каждый победивший на выборах президент заявлял о намерении быть президентом всех американцев, и его побежденные оппоненты принимали это как должное. Впервые та Америка, которая не голосовала за победителя, так откровенно заявляет, что не считает его президентом всех американцев.
Дело не в эпатажных выходках Трампа, не в его часто противоречащих друг другу и допускающих весьма разные трактовки высказываниях. И уж конечно не в его некомпетентности и замашках жуликоватого бизнесмена. "Прогрессивная Америка" нутром чует, что на кону отнюдь не вопрос о том, как поменять налоги и регламентацию бизнеса. Нутром чует в Трампе своего кровного врага. И этот социальный инстинкт вернее, точнее самых изящных логических конструкций аналитиков.
Прогресс - это преодоление человечеством архаики. Архаика - это жизнь по звериным инстинктам, диктующим социальный эгоизм, неприятие "чужих", агрессию, стремление к доминированию и подавлению себе подобных. Прогресс - это последовательное ограничение звериных инстинктов культурой, которая тоже опирается на инстинкты, но противоположные. На инстинкты эмпатии и солидарности. Прогресс - это последовательное ограничение и смягчение конкуренции за ресурсы и статусы. От ее первичных, силовых форм, когда проигравшего в конкурентной борьбе просто съедали, потом обращали в раба, до чисто экономического соперничества на рынке. И далее к новым ограничениям.
Прогресс - это ограничение насилия человека над человеком, общества над человеком. Это ограничение произвола сильных по отношению к слабым. Это расширение ответственности сильных перед слабыми. Это преодоление неравенства и разделения людей на своих и чужих. Это движение к более гуманному, терпимому и открытому миру.
История развивается нелинейно. Движение к прогрессу неравномерно. Оно происходит через рывки, зигзаги, кризисы и временные откаты назад. Архаика периодически пытается взять реванш, освободиться от ограничений, накладываемых на нее культурой. Дать волю древним звериным инстинктам.
Последним крупным прорывом западного общества на пути прогресса была великая правозащитная революция 60-х годов. Парижский "красный май" - ее кульминация. Именно она сформировала основные черты современного Запада. Не спешите глумиться над тем, что партии, вышедшие из грозного Коминтерна, при упоминании которого содрогался весь буржуазный мир, трансформировались в коллективную Федерику Могерини, а движение "новых левых" - в коллективного Йошку Фишера. Десятки раз осмеянный "леволиберальный истеблишмент" обеспечил продвижение западного общества на качественно новый уровень гуманности, терпимости, открытости, демократичности. И поднимающиеся сегодня по всему Западу правопопулистские движения направлены не против загнивания истеблишмента. Они направлены против выработанных цивилизацией ограничений человеческой брутальности.
И стремление уничтожить общедоступную медицину, и совет Южной Корее для защиты от безумных Кимов обзавестись собственной атомной бомбой имеют одну подоплеку. Это попытка реванша инстинктов социального эгоизма, попытка реванша архаики. Это атака на фундаментальные основы западного общества. Именно это нутром чувствуют миллионы, выходящие на улицу против Трампа.
Силы правоконсервативной реакции атакуют западное общество изнутри при активной внешней поддержке. Когда-то СССР стремился разрушить западный мир, экспортируя коммунистическую революцию. Сегодня путинская Россия стремится разрушить западный мир, экспортируя традиционалистскую контрреволюцию. И та, и другая не были созданы исключительно извне. Они имели собственную внутреннюю базу. Но коммунистическое движение либерально-прогрессистский Запад сумел интегрировать. Их "проекты будущего" удалось сблизить, потому что в них изначально было нечто общее. У традиционалистов нет своего проекта будущего. Их идеал в прошлом. Поэтому они обречены оставаться деструктивной силой.
Исход нынешнего противостояния не предопределен. Он зависит от многих факторов. От способности "прогрессивного Запада" найти новые ответы на вызовы времени, исправить ошибки, обновить истеблишмент, преодолеть его конформизм и оппортунизм. И не в последнюю очередь - от осознания опасности, исходящей от подпитывающих реакцию внешних сил. От осознания того, что путинская Россия является его смертельным врагом. Кстати, российской оппозиции тоже придется определяться со своим местом в этом глобальном противостоянии.
! Орфография и стилистика автора сохранены
