Мое понимание теории локальных цивилизаций началось с чтения в 1984 году самиздатских работ Григория Померанца, в т.ч. классики: "Параметры и ритмы исторического процесса" (как я понял позднее – популяризация теории Дюркгейма о сути истории как нарастании дифференциации ("расплетения") социокультурных процессов и "расколдовывании" мира как генерального направления всемирной истории).
Однако основной подход изобретателя этой теории - самозабвенного Данилевского - о ценностной несовместимости "культурно-исторических типов", и унылого Тойнби с его фатальностью прохождения страной-культурой замкнутого цикла развития ("до полной гибели всерьез"), до самого знаменитого ее популяризатора - Хантингтона с его навязчивой идей имманентных межцивилизационных войн - я отверг с порога.
Просто потому, что любую пессимистическую или апологизирующую аморализм историософскую концепцию изначально считаю ущербной.
Профессор Игорь Григорьевич Яковенко, кстати, идущий на поправку и очень признательный всем, помогшим ему в трудную минуту и продолжающим помогать, попросил меня обобщить разбросанные по разным статьям соображения, точно так же, как я обобщил свои соображения о цивилизационной реформации как о фазовом переходе и о проблемах модернизации России.
Итак, начну. Выдержки из других статей я буду давать в квадратных скобках.
Согласно Померанцу, цивилизации делятся на "материнские" и "дочерние" или субцивилизации.
Локальные цивилизации Григорий Соломонович называл "культурными кругами". Он полагал, что коалиция культур может и не сложиться в консолидированную цивилизацию, но остаться на стадии "цивилизационного узла". Именно так это произошло с Византией. Видимо, аналогичное произошло с арабской цивилизацией и тремя цивилизациями Мезоамерики.
Ничего обидного в "дочерности" - нет. Число автохтонных цивилизаций – Нижний Египет, Южный Китай, Мохенджо-даро, Шумер – невелико. Все остальные цивилизации – Крито-Микенская, Индостанская, Нильская, Вавилонская, Элладо-Ионическая, Хеттская – суть производные от них. Потом каждая из этих "цивилизаций второго порядка", подобно тому, как цветок лепестки (яркий образ Померанца), выпускает новые субцивилизации.
Когда я первый раз привел такой пример, иллюстрируя схему отношений между "материнской" Европой и ее "дочками" - Североамериканской, Латиноамериканской и Русской субцивилизациями (к этому перечню Померанца я добавил от себя Южнобалканскую и Израильскую), одна возмущенная читательница написала мне в комментарии, что "Россия не лепесток, а великая держава".
Я, не уставая повторять, что век назад Русская цивилизация устойчиво стала европейской культурой мирового класса, встав в один ряд с Францией, Германией, Японией, Англией и США (и пока список закрыт), подчеркнул, однако: быть "дочкой" – совсем не зазорно. Великий Рим – и тот "сынок" Эллады.
Вся Европа – "дочь" Рима… Корея, Япония и Вьетнам – "дочки" Китая, причем две последние культуры – его "южного", буддийского "цивилизационного полюса", а Корея – северного, "конфуцианско-мандаринского". Индонезия (Ява) и Тибет – "дочки" Индии… А вот Филиппины достаточно "испаниизировались", чтобы получить традицию герильи.
Здесь надо отметить одну тонкость. Обычно Европа и Запад воспринимаются как синонимы. Но на карте культурных особенностей явно просматривается "Большой Запад" - ареал распространения ионической (аристотелевской) логики "исключенного третьего" и философии Аристотеля и Платона: от Гавайских островов и до Инда.
До пределов экспансии эллинизма на восток и европейской экспансии на запад - Европа с колониями, Византия-Болгария-Русь, Халифат.
Но есть и "Малый Запад" - гуманистическое ядро Европейской цивилизации - от которого Германия дистанцировалась "особым путём" еще 80 лет назад, Испания – 60, а Россия и сегодня.
Я полагаю, что цивилизация, как и магнит, обязательно имеет два полюса. Европа – с 17 века – Парижский (до него – Флорентийский) и Лондонский. Арабская – Каир и Багдад, всегда бывший в персидском ареале.
Между цивилизациями находятся "лимитрофы" - буферные зоны взаимного культурного "намагничивания". Они и есть межцивилизационные границы.
У И.Г.Яковенко я утащил идею "зеркальности" межцивилизационных границ. Поэтому соседняя цивилизация воспринимается как "зазеркалье", часть привычных ценностей и приоритетов, привычная семантика воспринимаются как "перевернутые".
Это очень помогало советской пропаганде в подаче "буржуазного" мира как социально-хтонического, как исторической "преисподни", в которой мучают "коммунистов и пролетариев". Старые стереотипы легко были подняты, подобно зомби, путинистской и клерикальной пропагандой.
Однако есть и существенная коррекция: коммунисты изображали Запад как царство угнетения, нищеты и расизма. Энтэо-мединцы – как царство беззаботного и безответственного потребительства, вседозволенности и потакания меньшинствам.
"Закон зеркальности" указывает, что такая смена ракурса доказывает повторное превращение России в раннекапиталистическое общество с робкими зачатками "протестантской этики". Это как бы взгляд персонажей "Банд Нью-Йорка" на Нью-Йорк эпохи Блумберга.
Вот некоторые признаки субцивилизационной "зеркальной" перевернутости.
[Американцы – очень похожи на западноевропейцев. Но их "цивилизация-дочка" отвергает этничность и историзм как основу идентичности, отвергает аристократизм и интеллигентоцентричность.
Латинская Америка, будучи согласна с США по первому пункту, именно что аристократичноцентрична (кубинцы смирились с братьями Кастро – они истые кастильцы, а вот терапевт якобы буэнос-айресский еврей Эрнесто Гевара, якобы кузен Ариэля Шарона, не прижился) и интеллигентоцентрична.
И Россия вся до мозга костей воспитана на культе аристократизма и рафинированной интеллигентности, что дало совершенно необычный эффект, когда в конце 60-х советская интеллигенция не только вообразила себя и.о. <погубленной большевиками> аристократии, но и навязала этот миф всем {однако, это было чистое самозванничество: аристократизм построен на гипертрофированном личном достоинстве и идее верного служения сюзерену, но именно к этому времени русская "демократическая интеллигенция" порвала с вековой традицией служения народу, но зато активно стала играть с начальством в "штирлицианские" игры}].
Еще немного о последствиях "зеркальности". Япония была "создана" южнокитайским буддизмом. Однако в ней неожиданно гипертрофированно развился аристократизм. Сам же Китай развивался по северному – мандаринскому (просвещенно-бюрократическому) пути. Пока была "эпоха мечей", японские армии, как хотели, били китайские, несмотря на высочайшую теоретическую высоту стратегического наследия Китая. Но в эпоху мирного соревнования на чернильницах (менеджмента больших структур), отбросивший эсхатологическую революционность и аскезу Китай за четверть века догнал и обогнал Японию.
Но тут выяснилось, что пекинская "конфуцианская" бюрократия не смогла решить три важнейших для дальнейшего развития страны вопроса.
Создать "прозрачную" экономику – бюрократия любит тайну, поэтому ни серьезные инвесторы, ни администрация не имеют понятия о действительном положении с балансами предприятий и компаний. Результатом этого и стал прошлогодний биржевой кризис, показавший, что китайская экономика так же жестко садится на "плато", как и японская двадцать лет назад.
Не рискуют, опасаясь повтора майской революции 1989 года, "раскрепостить" массовую личность хотя бы до уровня советско-оттепельного – в результате финансы небольшого - 1% от населения Поднебесной – демократизированного британским колониализмом Гонконга сопоставимы с остальным Китаем.
Создать универсальную общеимперскую идентичность. В результате антиханьские этнические беспорядки были и на Тибете, и в Уйгурии (Восточный Казахстан), что, среди прочего, означает невозможность для Китая проведения империалистической экспансии, в т.ч. на северном направлении: Россия может спать спокойно – Забайкалью не грозит превращение в "Ново-Маньчжурию".
Теперь о вводимых мною в оборот субцивилизациях европейского типа – Южнобалканской и Израильской.
У меня были долгие сомнения, можно ли отнести к Южнобалканской цивилизации Грецию, и где ее северные границы.
Понаблюдав, как принимают беженцев греки и другие народы "балканского маршрута", я пришел к выводу, что Эллада должна быть признана "европейски-материнской" культурой. Словению и венгероязычную Воеводину я бы тоже считал "Европой". А вот остальную бывшую Югославию ("эпизодическую" империю), Албанию, Болгарию и турецкую Фракию выделяю в отдельный кластер.
В размышлениях о цивилизационных характеристиках Израиля я, кроме того, что он – последний памятник южно-средиземноморскому эллинизму, избегнувший "глубинной романизации", могу смоделировать еврейскую израильскую культуру как странный вариант "протестантизированных итальянцев" – со своим "севером" (ашкеназы) и "югом". Если же остановиться на ашкеназском культурном "полюсе", то это – уникальный сплав немецко-протестанской, польско-католической и русской культур.
Мое внимание привлек парадоксальный процесс отказа немцев от уникальной и, глядя со стороны, весьма соблазнительной возможности сложить автономный "цивилизационный узел", альтернативный франко-романскому, некий эквивалент "Русскому миру", как он сложился к середине 19 столетия.
[… век назад немецкий народ добровольно избрал путь отказа от, условно говоря, "цивилизационного поля", в пользу национального государства. Ведь довольно долго все немецкие земли, а также земли империи Габсбургов, все восточноевропейские евреи, чехи и латыши были этим самым "полем".
У этого "поля" было два явных полюса – Берлинский и Венский.
Более того, были все задатки к тому, чтобы это "поле" настолько автономизировалось бы от влияния Парижского полюса общеевропейской цивилизации (англомания в Германии никогда не проявлялась), что могла развиться в полюс самостоятельный и, скорее всего, именно в Берлинский, где было куда больше социальной динамики, чем в куда более утонченной Вене. ("Второй Париж" можно было получить, только сложив их вместе, но история разделила их, как призма луч).
Путь этнического национализма (включая повсеместный реактивный национализм ненемцев, спровоцированный брутальной германизацией) этот процесс прервал на шесть-семь десятилетий. И кто мог предполагать, что именно полный, катастрофический слом немецкой социокультурной "матрицы" в 1945 и в последующее десятилетие, т.е. до приема ФРГ в НАТО и создания стержневого для Западной Европы франко-(западно)германского союза, и проложил путь Германии к нынешнему общепризнанному европейскому лидерству?]
[Русь – это Византия Таежная, в том смысле, как Германия - Галлия Лесная].
До того, как в России образовалось два цивилизационных полюса, привязанных к меняющимся статусами столицам, вторым центром в качестве очага модернизации был Киев (это я про 17-18 века, вплоть до повальной версализации). Все постраскольное православие вышло из Киево-Могилянской академии, а полонизированная украинская шляхта стала законодателем аристократической и госуправленческой моды. Не зря гетман Мазепа был политическим гуру Петра I.
Очень важна внутренняя динамика между "материнскими" и "дочерними" цивилизациями. Раньше я полагал, что генеральная закономерность – сужение лимитрофов и "сглаживание" субцивилизационной дистанции. В этом ряду вестернизация России и Балкан, модернизация Германии, Италии, Венгрии, Польши и Испании…
...Но и европеизация восточного побережья США. Именно в последнем случае хорошо видны пределы сокращения межцивилизационного различия. На восточном побережье разгул либерализма (социал-реформизма) в американском понимании, вытесняется традиционное заатлантическое манихейство и библияцентризм. Сыр и вино. Почти Париж. Но путь европейскому этноцентризму и аристократизму заказан напрочь. И это указывает, что базовые характеристики различных цивилизационных сущностей либо непоколебимы, либо почти не изменяемы.
Очень интересен процесс европеизации Латинской Америки. Прежде всего, это стремительный рост нетерпимости к коррупции, и внезапный культ конституционности – континент, ставший синонимом "пронунсиаменто", выработал консенсус в отношении отторжения самой идеи допуска военных к власти, не говоря уже о перевороте.
Но у меня появилось соображение об еще одном процессе – увеличении самостности субцивилизации в стремлении максимально автономизироваться от культуры-базы. Видимо, оба эти процесса чередуются.
Вот 1-2 века – быстрая эллинизация Рима, воспринимаемая тогда точно также, как европеизация России со времен Екатерины II – со всеми перепадами настроения.
Но вместо формирования гомогенизированного римско-греческого культурного пространства, с 4 века нарастает отчуждение Ромейского Востока.
А западная – уже изрядно германизированная половина Империи – отвечает на это массовым обращением в арианство.
При рассмотрении локальных цивилизаций я учитываю не только процессы сближения-разделения, но и иерархиизации. Культурно могущественная Эллада была бессильна распространиться по региону. И на помощь пришла сперва культурно-дочерняя Македония, которая и сделала из, казалось, полностью исторически обанкротившегося "элладизма", эллинизм тогдашней формой глобализации Ойкумены, а потом и суровый примитивный Рим, вдруг сделавший эллинизм универсальным культурным кодом Империи.
Цивилизационно дикие 13 колоний вдруг оказались той силой, что не только объединила в единый сплав наследие обоих - Лондонского и Парижского - цивилизационных "полюсов" и германского "узла" - понесла этот синтез по всей планете, чего по отдельности ни Британия, ни Франция, ни Германия сделать не смогли. Вот уже, поистине, "и последние станут первыми"!
Здесь я хотел бы слегка затронуть тему реформации как фазового перехода цивилизации. Скорее всего, дочерние культуры обречены отставать в реформации на один такт.
"Феодально-католицизация" Европы была синхронизирована с глубинной эллинизацией Востока – византийского и исламского.
Протестанизация Запада – с парадоксальной "квазикатолицизацией" России и Дальнего Востока - в форме большевизации.
Квазипротестантизация России - "перестройка", антиавторитарные движения Восточной Европы, Западной Азии и Латинской Америки (Третья демократическая волна Френсиса Фукуямы, и "Арабская весна", украинская Революция достоинства и московская недореволюция были либо ее арьергардом, либо уже Четвертой волной) практически были синхронизирована с Исламской революцией и салафитским движением, которые я рассматриваю как разновидность псевдокатолицизма – превращения проповеднических религиозных общин в единую надгосударственную силу.
Говоря о цивилизациях локальных, я совершенно не упускаю из виду процесс формирования единой всемирной цивилизации. Более того, считаю его объективно неизбежным, как завершение процесса формирования пакетов (альянсов) локальных цивилизаций.
Всемирную историю я рассматриваю именно как процесс создания такой общецивилизации. Естественно, что объединение локальных цивилизаций может вестись только на основе матрицы в виде одной из них, поскольку базой может быть только одна с ее эксклюзивным ценностным набором.
Поэтому история становится кастингом культур. Все цивилизации, кроме западной, оказались слишком закрытыми или слишком статичными, чтобы стать несущей конструкцией глобализации. И двести лет было потрачено на состязание культур европейского типа за право стать матрицей общечеловеческой.
После поражения христианско-античного Рима и Габсбургов, в состязании участвовали Франция и Англия, потом в битву с победившей Англией вступили Германия, большевистская Россия и США.
Финальный матч был сыгран в конце 80-х – принятием (имитацией принятия) Россией американских ценностей. Последующие четверть века были так взбесившим многих в России процессом компактизации Русской цивилизации от Великой России (на многогосударственной фазе - "Русский мир") и до национальной русской культуры с национальной русской церковью, бесславно покинувшей вселенское православие.
Другое дело, что русская культура – культура мирового класса, и в этом качестве она не может ни рассосаться среди всеобщей игры в европеизацию, ни деградировать до убогой провинциальности.
История вообще "умеет много гитик" и обожает иронию ("смех богов").
Я думаю, что Демосфен был бы очень удивлен, если бы ему сообщили, что понукая потоками своего красноречия погрязшие в крысиной борьбе полисы сражаться с узурпатором эллинских свобод - царем Филиппом, на самом деле он мешает тому, чтобы буквально через историческое мгновение сын его врага снес Персию и донес греческую культуру до Нила, Ферганы и Инда.
И даже хитрейший канцлер Вилли Бранд был бы, наверное, очень удивлен, узнав, что именно встав на колени у монумента борцам и жертвам Варшавского гетто, он сносит Берлинскую стену и мирно превращает Единую Германию во владыку Западной Европы.
И теперь о войне цивилизаций. Я убежден, что единственное явление, о котором можно говорить в этом смысле – это отнюдь не схватки между странами, оказавшимися в разных коалициях культур, но осознанное стремление одной цивилизации захватить и подавить другую.
Упомянутые греко-персидские войны - и то не пример. Персидская империя точно также не подавляла культуры подвластных ей полисов – половина от всей Эллады, как и Орда - культуру Руси.
Настоящая война цивилизаций – это завоевания Александра Филипповича.
Это Халифат, на миг дошедший до Пуатье.
Это Крестовые походы, включая захват Константинополя и Первохолокост (истребление крестоносцами еврейских общин вдоль бывшего римского вала и в Ханаане – второй ветви эллинского наследия, наряду с исламом).
Это уничтожение конкистадорами и клерикалами Испании трех южноамериканских цивилизаций.
Это поход Тухачевского на Варшаву летом 1920 года: "Даешь Европу!" - стремление переделать Запад в русско-большевистский Незапад.
Это вторжение Гитлера в СССР – попытка европейской колонизации ареала русской цивилизации.
Это попытки советизации Финляндии, стран Восточной и Центральной Европы.
Это вторжение из России в Украину весной 2014 года – с явной целью предотвратить завершение европеизации украинского лимитрофа и вернуть Украину в лоно Русской империи-цивилизации.
! Орфография и стилистика автора сохранены
