Отставка Павла Астахова, уполномоченного по правам ребенка, день-второй преобладала в медийных заголовках и как-то незаметно переместилась на второй план, что не диво. Рождение броского мема, по простоте душевной выпорхнувшего из уст омбудсмена, для либерального дискурса куда важнее, нежели сейсмическая активность кадровых плит.
Между тем дисквалификация П. Астахова, пусть неокончательная, событие весьма приметное. Хотя бы потому, что не припомнить, когда усилиями прогрессистов выходило сместить управленца высшего звена. Еще недавно скандалы вокруг власть имущих, не успев разразиться, казалось, обретали кремлевскую шапку-невидимку.
При всем том подвижка вписывается в русло событий, определявших характер последних недель. На российской политической повестке, весьма похоже, новые правила игры, о чем с момента ареста кировского губернатора не писал только ленивый. Налицо все признаки воспроизводства сталинской модели властвования — равенство всех страт перед репрессиями как базис формирования мобилизационного общества.
Притеснения, удвоившись, зачищают российскую политическую поляну. Как представляется, ныне любая социальная аномалия под угрозой — как вплетенная в государственный кафтан, так и тот кафтан разъедающая.
Разумеется, репрессивные "осадки" всего лишь один из элементов, формирующих новый политический климат. Ведь красную карточку П. Астахову можно списать на неудачное стечение обстоятельств. В прокремлевском массиве дискуссий любая словесная нелепица и агрессия давно общее место. "Недержание" речи — один из главных компонентов социального анамнеза путинской России.
Только дети — табу! Даже на пике шовинистской истерии сняли обвинения с многодетной матери С. Давыдовой, задержанной по подозрению в государственной измене в пользу Украины. Уж больно дико смотрелся бэкграунд из семи детей! Зачем основополагающее — материнский инстинкт (половина электората) — столь необдуманно третировать? Хотя бы на это у кремлевцев ума хватило…
И Павлу Астахову, автору антидетского ляпа столетия, ничего не списали, хоть и вбросили в медиапространство для сохранения сакрального лица власти коррупционную составную. Однако развязка даже этого, не самого громкого, эпизода, на мой взгляд, только усугубляет перспективы режима, с недавних пор активно роющего себе яму, о чем шла речь в моей предыдущей статье "Бумеранг его судьбы".
Господин Путин явно недооценивает опасности внутренней люстрации, им затеянной, причем во всех эшелонах проблемы. Санация властного организма, до мозга костей коррумпированного, не то чтобы запоздала — неуместна в принципе, ибо рушит негласный консенсус его детища — клептократию. Если курс на развенчание управленческой элиты и умаление ее активов будет продолжен, то отношения "лидер, выдвиженец клана — придворный класс" вступят в непримиримый конфликт.
Да и российский народ, каким бы тугодумом бы он ни был, при расширении антикоррупционного тренда неизбежно задастся вопросом: а где Великий Кормчий был последние шестнадцать лет? Ассистировал ворюгам или их вдохновлял? Что, общак в итоге не поделили?
И, собственно, зачем в наш ушлых коммуникаций век старомодные, чреватые разоблачением заговоры, столь часто обсуждаемые с недавних пор? Куда гигиеничнее и эффективнее меморандум сорока-пятидесяти губернаторов и мэров, отказывающих президенту в доверии и требующих его немедленной отставки. Причем совершенно неважно, конституционна подобная акция или нет, поскольку сам режим в своей основе антиконституционен. Воплотись подобное, никакой Народный фронт, выталкиваемый Нацгвардией на условную площадь, не поможет. Это, брат, не протест дальнобойщиков, выпускников восьмилетки, а в тысячу крат круче.
Между тем к этому все идет, не сбавь кремлевский прожектер — и впрямь провальный стратег — антикоррупционные и мобилизационные обороты. Еще месяц-другой активности по якобы оздоровлению клана — и властный люд технологично, обмениваясь эсэмэсками, обратит в политическое зеро его самого. Куда благоразумнее, нежели всем дивизионом в зековскую робу или на задворки жизни перебираться!
Одна пока, правда, загвоздка. На кого дважды смотрящего (по понятиям и нет) клептократам менять? На том горизонте — все как под одну грубую гребенку — личностей, не говоря уже харизматиков никаких. Был один — русак из казаков, статен, в меру брутален, пять языков, школа КГБ и Принстон в кармане, словом, полный воровской комплект — да в одночасье вышел. От вербальной перегрузки заговариваться стал. Чуть своих подопечных, деток, чудом выживших, под онежский шторм вновь не снарядил.
Но это сугубо их, временщиков, проблемы. Всем же остальным совет — полагаться на самих себя, хотя бы для начала.
