Авторы, когда их произведения отклоняются редакцией, ведут себя по-разному. Одни оскорбляются вусмерть. Другие продолжают переписку, беспрестанно звонят, адресуются в личку, надеясь переубедить или хотя бы усовестить редактора, что счастья своего не разумеет. Третьи начинают планомерную осаду: мол, если не подошла эта рукопись, то не может же не подойти следующая, еще и еще раз следующая. Четвертые со всеми, кто готов их слушать, делятся выводом, что в этом журнале, в этом издательстве печатают только по знакомству или - чем черт не шутит! - за деньги. Пятые объясняют происшедшее тем, что трусоватые редакторы забоялись публиковать их отчаянно смелое сочинение. Шестые сообщают urbi et orbi, что либо этот конкретный журнал - совершеннейшее дерьмо и редакторы его ничего в литературе не понимают, либо все на свете журналы устарели, выродились, словом, никуда не годятся и никем не читаются.
Седьмые... - ну, я ведь уже сказал, что каждый автор наособицу.
Но никому - вы слышите: никому! и никогда! - не приходит в голову, что они просто написали не так уж хорошо, чтобы увидеть свой текст опубликованным именно в этом журнале, именно в этом издательстве.
Или, скажу мягче, деликатнее, что этот текст просто не понравился редакторам, а и так ведь тоже бывает.
! Орфография и стилистика автора сохранены
