Исследователь путинского режима и социолог Игорь Эйдман рассказал Фокусу о том, когда закончится война в Донбассе и как низкие цены на нефть могут изменить Россию
"Уверен, что заказчик – Путин" – так Игорь Эйдман начал свой первый пост в Facebook в день после убийства Бориса Немцова.
В начале 1990-х годов он был одним из тех, кто уговаривал Бориса Немцова пойти в политику. Сам же Эйдман после окончания исторического факультета в Нижнем Новгороде занялся журналистикой. Позже – социологией и политическим консалтингом. В 2011-м покинул Россию, переехав в Германию. В августе в Польше выходит его новая книга "Путин: новый фашизм и война с Украиной". С роли нефти и страха в войне путинского режима против Украины мы и начали разговор.
– На рынке нефти новый виток проседания цен. Как думаете, это откорректирует планы Кремля по отношению к Украине?
– Думаю, надо разделять тактику и стратегию. Стратегически Путин хочет взять реванш за поражение в холодной войне, а потом заключить новый договор с Западом о разделе сфер влияния. Он мыслит категориями холодной войны. Ему нужен большой реванш, как Гитлеру нужен был реванш за поражение в Первой мировой и Версальский договор. Достичь этой цели можно через агрессию. Гитлер, кстати, искренне верил, что забирает своё обратно – Судеты, Чехию, Данциг, Эльзас и так далее. Для Кремля "своё" – это не только Крым, но и вся Украина. Путин пойдёт путём экспансии, пока не сломит себе шею. Он хочет войти в историю как человек, возродивший Россию как сверхдержаву, контролирующую традиционную для неё сферу влияния.
Другое дело, что Путин вынужден менять тактику и планы в соответствии с обстоятельствами. Здесь, безусловно, падение цен на нефть, санкции, системные экономические трудности России значительно уменьшают возможности реализации стратегического плана. Потому что для проведения экспансии нужна серьёзная экономическая база, а снижение цен на энергоносители подрывает эту базу. Вряд ли мир скоро вернётся к дорогой нефти.
– Цены на нефть начали расти с 1999 года, фактически тогда, когда Путин пришёл к власти. Но 1990-е годы были не очень сытными и политически проблемными для России. Может ли повториться политическая ситуация 1990-х годов?
– Если нефтяная ситуация будет столь же критической, как в 1990-е годы, российские власти окажутся неспособны ни на что другое, кроме бесконечного латания бюджета и поиска средств на самое необходимое. Каким бы маньяком ни был Путин, наполеоновские планы ему придётся отложить. Но если падение цен будет не столь фатальным и цены продолжат болтаться в районе $50, даже при них он будет пытаться реализовать свою идею фикс имперского реванша. Только возможности будут уже не те, что при $100 или $80 за баррель.
– Низкие цены на нефть действовали на Россию по-разному. В позднем СССР это привело к развалу страны, при Ельцине этого не произошло.
– Во времена Ельцина люди в РФ жили материально плохо, даже хуже, чем в СССР. Однако народ сильно не бунтовал. В то же время в СССР, как только отпустили гайки полицейского режима, страну сразу разорвало, народ вышел на улицы. Люди восстают не тогда, когда им плохо, а тогда, когда реальность резко не соответствует их ожиданиям.
При Ельцине не говорили, что мы самые крутые во всём мире, что у нас всё хорошо, что наш строй самый справедливый, как твердила советская пропаганда. Наоборот, основной лейтмотив был таким: всё плохо, выживайте, как можете. Люди и выживали, а не делали революции. Сейчас путинский режим может попасть в эту же ловушку противоречия между ожиданиями людей и реальностью.
Путин внушает россиянам, что они самые духовные и крутые. Европа – это гейропа, декаданс, слабость, а Россия – великая страна, которая "встала с колен", "Крымнаш" и всё такое. Это миф, который можно кое-как держать на нефтедолларах. Когда граждане на собственной шкуре поймут, что их надули, они выйдут на улицы.
– Как долго можно повышать дозу пропаганды?
– Однажды наступает эффект пресыщения и повышение дозы пропаганды перестает вести к усилению её воздействия. Дальше, если говорить языком рекламистов, "касание" информации ушей потребителей не даёт эффекта. В России уже произошло насыщение пропагандисткой байдой. Сейчас, образно говоря, работают на поддержание уровня алкоголя в крови.
– А может Россия вместо повторения ситуации конца 1980-х годов скатиться в сталинский период – с закручиванием гаек, ещё большим усилением роли репрессивного аппарата?
– Чтобы установить сталинский режим, нужна идейно мотивированная элита. Большевистское руководство России было мотивировано на реализацию своего социального эксперимента. Это были люди с квазирелигиозным сознанием. Они были аскетами по сравнению с путинской элитой, избалованной большими деньгами и роскошной жизнью. Путинское окружение чувствует себя частью клана богатых и влиятельных людей мирового уровня. Они не из тех, кто готов жить скромно ради каких-то идей.
Закручивание гаек будет означать для них создание герметичного режима, закрытого для мира. Но отдыхать не на Лазурном берегу и в Сардинии, а в РФ – это для путинской элиты трагедия. Ещё страшнее, если их деньги лишат возможности ходить по миру. Я сомневаюсь, что они готовы на изоляцию: потерю активов за рубежом, лишение возможности иметь жильё и счета в Европе, учить детей в американских и британских вузах. Это всё для них тяжкое наказание. Поэтому они не пойдут на создание изолированного режима сталинского типа.
Кроме того, Путин не диктатор сталинского типа. Он верит, что открытого столкновения с Западом не будет и он сможет совместить "коня и трепетную лань": имперский реванш и интегрированную в мировой рынок экономику.
Рокировка рокировщиков
– С другой стороны, Путин не хочет отступать. Это может привести к внутрикремлёвским столкновениям?
– Пока не вижу признаков такого столкновения. Элита боится своего босса. Но как только все почувствуют, что Путин где-то совершил ошибку или ослаб, поверьте, они это используют. Как вариант, Путина свалят после очередной рокировки с подставным президентом. Думаю, Кремль на предстоящих выборах может провести фокус "Медведев-2", чтобы попробовать через нового, "незапятнанного" президента нормализовать отношения с Западом. Но в этот раз Путину не удастся отсидеться за спиной президента-ширмы. Элита воспользуется формальным уходом Путина с президентского поста и съест его.
– Запад может пойти на договорённость с Путиным?
– Здесь тоже надо разделять стратегические и тактические шаги. Если Запад идёт на какие-то тактические договорённости с Путиным, то это не значит, что ему всё простили. Отношения могут нормализоваться, но только на время. История с Муаммаром Каддафи – прекрасный показатель того, как действует Запад в таких случаях. Люди Каддафи взорвали самолёт над Шотландией в 1988 году. За это его наказали. Каддафи пошёл на уступки, сдал британскому правосудию непосредственных исполнителей теракта. Запад вроде бы всё забыл. Но при первой же возможности военно-воздушные силы европейских стран начали поддерживать противников Каддафи во время "арабской весны". Финал этой истории известен.
На счету Путина аннексия Крыма, война с Украиной и Грузией, убийства Литвиненко и Немцова, сбитый Боинг. Этого на Западе никогда не забудут. Если Путин перестанет поддерживать "ЛДНР", возможно, возникнет иллюзия замирения с Западом. Но это только до момента, когда Запад почувствует, что пришло время для удара, для возмездия за преступления путинского режима.
– Почему российские политики, например Хакамада или Ходорковский, согласны с мнением о том, что Путин не имеет прямого отношения к убийствам Бориса Немцова и Александра Литвиненко?
– Многие российские либералы лукавят. Они прекрасно понимают, что без Путина такие дела в РФ не делаются. Но им нужно держать открытыми двери для компромиссов с властью.
– Путин может выйти из войны с Украиной?
– Даже если и хочет выйти, созданная им ситуация заставляет его продолжать войну. Если он остановится – станет в глазах накачанного пропагандой населения предателем "русского мира", сдавшим "Новороссию". Ну и не стоит забывать, что Донбасс – это крючок, на котором он хочет держать Киев. С помощью перманентной войны на востоке он всё ещё надеется дестабилизировать ситуацию и привести к власти в Киеве своих ставленников. Но пойти на эскалацию Путин тоже не может, так как новые санкции ещё сильнее ударят по экономике России. Его тактика: шаг назад – два вперёд. Такой тип войны, как сейчас, будет продолжаться долго. Видимо, пока не падёт его режим.
– Воинственная пропаганда, убийства оппозиционных лидеров, война с соседями, антиамериканизм. Насколько важным политическим фактором для жизни России является страх?
– В России страх традиционно неравномерно распределён по стране. Есть, например, Чечня, где жуткий террор и бесправие, почти как в Северной Корее. В "провинциальной России" страх сильнее, чем в Москве и Питере. В столицах и других крупных городах достаточно большая образованная и профессионально состоявшаяся группа населения, которая чувствует себя относительно независимой от власти. Но в последнее время даже в столице, по моим ощущениям, люди начинают бояться. Оппозиционно настроенный человек чувствует давление в любой социальной группе – университете, в компании, даже в редакции газеты. Такие люди зачастую боятся высказывать своё мнение даже не из-за ФСБ, а из-за страха перед давлением, осуждением зомбированного окружения.
Оппозиционеры в России находятся в пределах субкультуры, загнаны в некое виртуальное идеологическое гетто, окружённое колючей проволокой страха.
Однако этот страх не вечен. Когда недовольство властью становится массовым, люди, почувствовав поддержку окружающих, теряют перед ней страх. Неизбежное усиление экономических проблем и внешнеполитических неудач заставит россиян увидеть, что "король голый". Тогда субкультура несогласных выйдет из изоляции, распространится по стране, в неё будут втягиваться всё новые и новые люди. Возникнет популярная контрэлита. А дальше произойдёт то, что рано или поздно происходит со всеми диктатурами, – режим Путина падёт.
