Еще одним свидетельством продолжающего обхаживания Кремлем Азербайджана стал визит секретаря Совета Безопасности РФ, бывшего директора ФСБ Н. Патрушева в Баку 11-12 мая.
Активность Москвы на азербайджанском направлении началась после того, как стали ухудшаться отношения этой республики с Западом, прежде всего с администрацией США, считающей, что в политике президента Азербайджана начали преобладать авторитарные методы правления, противоречащие демократическим принципам. Причем ухудшение азербайджанско-западных связей совпало с трендом российско-западного противостояния из-за Украины, что создало естественный фон для сближения Азербайджана с Россией.
Поездка Патрушева в столицу Азербайджана, на наш взгляд, стоит особняком в длинной цепи интенсивно проходящих азербайджанско-российских контактов на различных уровнях. Формальным поводом для появления в Баку посланца Путина послужило проведение там в июне крупнейшего международного спортивного мероприятия — Первых Европейских игр и хорошая возможность для Москвы "поделиться" свои опытом по обеспечению безопасности Сочинской олимпиады.
Однако причины повышения этих контактов до столь специфического алармистского уровня, который представляет структура Патрушева, конечно же лежат намного глубже, чем безопасность спортивных игр. И даже материалы азербайджанских СМИ не проливают света на истинные цели визита и предмет переговоров Патрушева с президентом Алиевым и своими коллегами из органов безопасности Азербайджана.
Вместо этого дежурное сообщение о том, что "Азербайджан и Россия обсудили вопросы расширения сотрудничества в сфере безопасности", распространенное Управлением по связям с общественностью Министерства национальной безопасности (МНБ) Азербайджана.
Что же скрывается за расплывчатой формулировкой "вопросы расширения сотрудничества в сфере безопасности"? И в какой мере Азербайджан заинтересован в таком сотрудничестве, учитывая позицию России в карабахском конфликте и наличие российской военной базы на территории Армении? И верит ли Баку в искренность Кремля по отношению к Азербайджану или же налицо конъюнктурное использование Москвой в своих интересах давления Запада на режим Алиева?
И насколько далеко может зайти Запад, прежде всего США, в своем нажиме на Азербайджан, имея в виду расчеты ЕС на использование энергетических возможностей этой республики для уменьшения зависимости от российского углеводородного сырья, прежде всего природного газа? И, конечно же, самый существенный вопрос — насколько серьезны и глубоки антизападные настроения в самом Азербайджане, могут ли они конвертироваться в откровенный антизападный курс правящего режима?
Вопросов, как видим, много, и думается, что именно для прояснения этих вопросов и находился в Баку секретарь Совбеза России. Для него есть неплохая точка отсчета для развертывания общей платформы отношений — это прошлогодняя позиция Азербайджана в ПАСЕ, не поддержавшего антироссийскую резолюцию по Украине. Но в Москве понимают, что одной этой позиции недостаточно, чтобы Баку развернулся на 180 градусов в сторону Москвы.
Понимают и то, что азербайджанское голосование в ПАСЕ было продиктовано не стремлением сделать приятное Москве, а, прежде всего, как прокомментировали азербайджанские власти, недовольством двойными стандартами Совета Европы и других европейских структур в подходе к вопросу территориальной целостности Азербайджана.
Но, как говорится, процесс недовольства Азербайджаном западных подходов к его проблемам пошел. И Москва, оказавшись в полуизолированном положении из-за агрессивного курса по отношению к Украине и утратив там всякое влияние, решила наверстать упущенное в другом, не менее важном геополитическом пространстве — Азербайджане. Но Азербайджан 90-х годов и сегодняшний Азербайджан — это два принципиально разных государства, прежде всего с точки зрения значительного укрепления экономического потенциала и той заметной роли, которую он начал играть на мировом энергетическом рынке.
Для демонстрации своей лояльности Москва на различных уровнях начала делать заявления о том, что не рассматривает Азербайджан в качестве энергетического конкурента, в частности в вопросе поставок азербайджанского газа в Европу в рамках проекта "Южного газового коридора".
Одновременно были задействованы и другие инструменты "обрабатывания" южного соседа по различным направлениям: создание благоприятного имиджа Азербайджана в российских СМИ, активизация в Госдуме РФ деятельности межпарламентской группы дружбы с Азербайджаном, развитие связей российских регионов с этой республикой по линии городов-побратимов, стимулирование обменов делегаций разного уровня и другие мероприятия, которые продемонстрировали бы "братские узы" двух стран.
Особняком в этом стоит инициирование Москвой расширения сотрудничества в такой специфической сфере, как безопасность. Именно здесь, по расчетам кремлевских стратегов, и находится та болевая точка, которая может серьезно подвинуть азербайджанское руководство на решительные стратегические шаги в сторону Москвы в ущерб западным интересам.
Есть все основания предполагать, что Совбез России активизирует работу в этом направлении, и поездка Патрушева в Баку лишь подчеркивает актуальность азербайджанской проблематики в деятельности этого органа.
Не исключено, что Патрушев на встрече с президентом Азербайджана делал упор на общие "вызовы и угрозы", которые, по мнению Москвы, могут нанести ущерб национальной безопасности двух стран: политика западных стран, направленная на подрыв существующего строя посредством организации и финансирования так называемых "майданов", экстремистская деятельность ИГ недалеко от нефтегазовых инфраструктурных проектов, в которые вовлечен Азербайджан, активизация радикального ислама на границах между Азербайджаном и Россией и другие "страшилки", в решении и ликвидации которых азербайджанское руководство, дескать, не обойдется без Москвы.
Трудно сказать, как будет в дальнейшем разворачиваться российско-азербайджанское сотрудничество в такой деликатной и сложной сфере, как безопасность. Тем более что, как показывает развитие ситуации в регионе и заявления руководства Азербайджана, главная угроза исходит от нерешенности карабахского конфликта, замораживание которого только на руку Москве.
Тем не менее, несмотря на такую вопиющую противоречивость, Кремль продолжает рассматривать Азербайджан в качестве звена, ухватившись за которое он хочет вырваться из геополитической ловушки, в которую попал из-за авантюристической политики его нынешнего хозяина.
