8 января в "Особом мнении" на "Эхе Москвы" Максим Шевченко пытался перевернуть ситуацию с ног на голову и убедить ведущую Карину Орлову и слушателей, что демократы на самом деле – либерал-фашисты, потому что захотят запретить ему свободно высказываться, в том числе на "Эхе": "Ради защиты свободы слова надо запретить высказываться Голубеву, Проханову, Шевченко, Фефелову, Шаргунову".
Также он предъявил журналистам либерального толка претензию в двуличности: по поводу убитых французских коллег: подняли шум, что, конечно, правильно, а в России только в Дагестане за прошедшие 20 лет убито около 20 журналистов, и никто за них не заступается, не пишут на своих майках их имена, как пишут сейчас "Я – Шарли", не выходят на митинги по поводу убийства российских журналистов. "В России можно убить любого журналиста, клянусь вам, и за это никому не будет, никаких убийц не найдут". Вот это точно, тут я с Максимом Леонардовичем полностью согласен. Но кто в этом виноват? Тоже либерал-фашисты или, может быть, его кремлевские кураторы?
Во Франции сами люди сочли, что не могут молчать, когда средь бела дня расстреливают редакцию сатирического журнала за карикатуры. Ну, такой там живет народ, что только в Париже 11 января на Марш солидарности вышло полтора миллиона граждан, а по всей стране – 3,5 миллиона. Десятки тысяч людей вышли на акции солидарности в европейских столицах, Нью-Йорке, Вашингтоне.
А в России народ не считает нужным выходить на акции протеста и солидарности с убитыми журналистами. Да и знает ли об этом российский народ, знает ли, что только в Дагестане за 20 лет убито 20 журналистов? А если кто-то и знает, то не думают ли они тоже самое, что они думают в отношении журналистов Charlie Hebdo – "Сами виноваты, нечего было карикатуры рисовать", вариант – "Нечего было клеветать на Россию".
И главное – а чьими усилиями российской народ доведен до состояния, когда он ничего не знает и знать не хочет об убитых журналистах (как и о многих других проблемах, кроме того, что "Крым наш")? Уж не стараниями ли федеральных каналов, с удовольствием привечающих Максима Шевченко, который, надо полагать, к ним претензий по части ущемления свободы слова не имеет. Вот только убийств журналистов именно эти каналы предпочитают не замечать. В отличие, кстати, от "Эха Москвы". Но у "Эха" аудитория несравнима с телевизионной.
А в общем, признаемся – ловко! Я, конечно, в курсе, что на федеральных каналах в последние годы выращена целая плеяда интеллектуальных наперсточников, но попрекнуть демократов в том, что им нет дела до убитых журналистов – это, конечно, вершина жанра.
Что касается потуг Шевченко представить демократов вовсе не демократами, а либерал-фашистами, якобы отстаивающими свободу слова только для своих – то это самая настоящая подмена понятий, то есть, то же наперсточничество.
Разве кто-то из фашиствующих либералов призывает за высказанное слово как-то наказать Максима Шевченко, посадить его в тюрьму или тем более расстрелять? Речь идет о том, что негоже радио, позиционирующему себя как либеральное, предоставлять, причем, регулярно, эфир носителям диких, часто погромных, а порою и действительно фашистских взглядов. Тем более что в стране огромное количество СМИ, с удовольствием предоставляющих эфир носителям таких взглядов.
Сколь бы Шевченко не косил под простачка – свобода слова неприкосновенна – он прекрасно знает, что каждое издание ведет свою редакционную политику. Женский глянцевый журнал или "Советский спорт" наверняка не станут публиковать статьи на политические темы, и это вряд ли можно считать ущемлением свободы слова. Есть, в конце концов, такое понятие, как репутация, или, говоря сегодняшним языком, имидж издания. Серьезное аналитическое издание, снискавшее уважение думающей публики, вряд ли будет публиковать, допустим, откровения какого-нибудь антисемита, все равно – зоологического или профессионального. И отказ ему в публикации его пещерных взглядов – не отсутствие свободы слова, а лишь соблюдение элементарной гигиены.
Для пущей наглядности можно еще больше упростить картину. Редакция, отказывающая графоману в публикации его стихов – покушается на свободу слова графомана?
Впрочем, что это я мечу бисер? Сам Максим Шевченко, в совершенстве овладевший всей палитрой демагогических и провокационных приемов, прекрасно понимает, что валяет ваньку, своими заявлениями постоянно застает врасплох ведущую, не давая ей опомниться и ответить по существу – профессионал жанра!
Как это он сделал, отвечая на вопрос об угрозах Рамзана Кадырова Михаилу Ходорковскому (и, добавлю, главреду "Эха" Алексею Венедиктову). Ну что, в самом деле, высказался Рамзан Ахматович, "нормальное заявление гражданина, который имеет право"… У нас ведь, кажется, свободу слова никто еще не отменял? Что же вы, либералы фашиствующие, выборочно применяете принцип свободы слова? Если вы считаете, что он сказал что-то противозаконное – пожалуйста, обращайтесь в суд.
Формально, вроде бы, все верно, не придраться, а по существу – издевательство. Вот почему я и говорю – демагог и провокатор. Спорить с такими – все равно, что плевать против ветра.
Это они все у Путина научились. Который еще в начале своего "рабства на галерах" советовал пострадавшей стороне в споре хозяйствующих субъектов обращаться за поиском правды в суд, который у нас "совершенно независимый" и на который он, при всем желании, повлиять не может. На кого-то такая ловкость рук еще могла произвести впечатление году этак в 2001-2002-м, но сегодня…
Впрочем, не будем и мы придуриваться, восклицая, для чего это либеральная радиостанция "Эхо Москвы" приглашает в эфир гостей, которые совершенно серьезно пропагандируют, например, такое: "…Я всегда против либералов, потому, что это вы устроили эту тюрьму из нашей страны. Это вы создали тысячи законов, это вы создали тюремные сроки пожизненные и 30-летние. Это вы, либералы. Это делать нельзя было. Это противоречит принципам, на которых всегда пытались как-то строить наше общество. Это вы сюда принесли эту западную тюрьму". В этом вырвавшемся крике души вся ненависть привыкшего жить по понятиям человека к правовому государству западного типа, в котором эти тысячи законов пришлось бы соблюдать.
В любой западной стране журналиста с такими взглядами вряд ли бы пригласили на радио либерального толка – разве что для того, чтобы, выслушав, подвергнуть жесточайшей обструкции. Но, по другому, видимо, невозможно существовать в условиях, когда каждый раз за право предоставить эфир Виктору Шендеровичу нужно давать, для "соблюдения паритета", эфир Шевченко или Проханову. Хотя, в отличие от Шендеровича, у тех есть куда пойти для изложения своего более чем особого мнения. И вот этот дисбаланс нисколько, кажется, не смущает рафинированного – в душе, очевидно, – демократа Максима Шевченко.
