В преддверии "чего-то" 4 февраля, после прочтения апокалиптических прогнозов хотелось бы остеречь любителей контрастов от провокационных картин, рисуемых к предстоящему общегражданскому митингу.
В "защитно-заколпачном" пространстве каждого бойца ОМОНа своя правда. И истерики о том, что если им дадут команду — будут рвать и метать (они же все после Чечни, ужас!), не всегда актуальны.
Знаю это, так как сам был причастен.
И кстати, именно поездки в Чечню заставляют омоновцев по-иному относиться к командам, особенно когда взгляды командиров не совпадают со взглядами бойцов.
Конечно, мы злились, когда из-за митингов нас лишали выходных, к тому же за "переработки" никто не платит. Но одно дело — несанкционированные "несогласные" на Триумфальной, и совсем другое — санкционированные десятки тысяч, ратующих за то, что и правоохранителям не чуждо.
Когда пенсионеры "воевали" монетизацию льгот, рязанский ОМОН бросили на расчистку перекрытой проезжей части. Цепь вошла, потеряла скорость и остановилась. Стали общаться. Проблемы-то у всех одни: тогда еще милицию нововведением тоже здорово "прокатили". Компенсация в 1500 рублей в месяц совсем не радость.
Была угроза, что бойцы развернутся и вместе со стариками пойдут к стоящему неподалеку руководству в каракулевых шапках. Цели митинга совпали. Резонанс — дело опасное. ОМОН быстро вытащили из толпы и убрали подальше. Пришлось договариваться с пенсионерами по-хорошему, проезжую часть освободили.
В Чечне однажды нас возглавлял странный офицер, который все пытался выиграть какую-то войну. Сам придумывал операции и зачистки, подставляя отряд и нарушая хрупкие договоренности с местным населением.
Узнав это, мы отказались выходить на операции без приказа комендатуры, которой подчинялись. Командир жаловался руководству в центр. Приехали менять "зачинщиков". Отряд собрал вещи и поставил условие: если кого-то меняют, пишем рапорта, сдаем оружие и едем домой — воюйте сами.
Замена уехала ни с чем. Командир несколько дней отсиживался у омских милиционеров. В отряде была то ли анархия, то ли пьяная демократия. Остаток срока мы работали так, как считали справедливым. Репрессий дома не последовало.
Позже, сидя в готовности во время какого-то митинга, мы решали, что будем делать, если ситуация разойдется и дадут команду стрелять. Мы же принимали присягу: "Служа народу, служу закону". И как стрелять в мирных сограждан, лозунги которых ОМОНу зачастую весьма понятны? Условились, что если дойдет до подобных команд, исполнять не будем, потому что это не соответствует тому, чему мы служим. Демонстранты, требующие соблюдения своих прав, не бандиты и не террористы. Даже не футбольные фанаты.
И мы не родились и не живем в камуфляжах. И оружие берем не против своего же населения.
Скажут стрелять — отдаем оружие командиру, пишем рапорта. Как тогда в Чечне.
Чтобы обсудить проблемы с населением, не нужно оружие. Если нужно, то это уже не служба народу. И те, кто может отдать такой приказ, играет с огнем. Нельзя сталкивать полицию ("вооруженный народ") с народом безоружным. К тому же реакция прошедших войны людей, испытавших и воровство их боевых денег начальством и госструктурами, и "монетизации", и переработки "за спасибо", и неоднозначные реформы, может оказаться вовсе не той, на какую рассчитывали высокие чины или "слуги народа". В Чечню бойцы ездили тоже не для защиты начальников. А вот деньги у них воровал как раз не народ.
И если бы тогда в Рязани руководство не опомнилось и не стало договариваться с протестующими, а подождало бы, когда ОМОН возглавит митинг, это была бы совсем другая история.
Омоновцев не на заводах делают и не в казармах держат. Мы тоже люди. Именно поэтому не стоит и демонизировать, и стравливать. Закокардовое пространство не у всех пустое.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
