Так, Саша сразу признался, что после штурма "Норд-Оста" милиционеры и бойцы внутренних войск капитально "подчистили" здание. Из Театрального центра на Дубровке были вынесены не только компьютеры, но и другое ценное оборудование. Факт прямого мародерства Саша с улыбкой объяснил мизерным уровнем зарплаты младших офицеров. Такая зарплата, по его словам, не дает военным возможности вести достойную современного человека жизнь.
Я тут же заметил, что зарплата учителя, врача и, допустим, меня, военного обозревателя, значительно ниже этого самого "мизерного уровня". Не переставая улыбаться, Саша сказал, что это означает лишь то, что врач, учитель и журналист "выбрали не ту профессию". Впрочем, он все же согласился, что воровать нехорошо. Но тут же развел руками – где, дескать, взять столько высокоморальных сотрудников на должности младшего начальствующего состава? Приличные люди не идут на службу, вот и приходится довольствоваться тем, что есть.
На это у меня нашлось очередное возражение. Я сказал, что вопрос можно легко решить по примеру, скажем, стран Восточной Европы. Там после "бархатных революций" начала девяностых годов объявили набор добровольцев в полицию и национальную гвардию. Основным условием было отсутствие опыта работы в правоохранительных органах при тоталитарном режиме и безупречный моральный облик, подразумевающий готовность служить Родине за достаточно скромное материальное вознаграждение.
Улыбка тут же сошла с лица моего собеседника. Передо мной вновь сидел не перспективный молодой ученый-правовед, а жандармский полковник. Саша жестко ответил, что такой ход событий означал бы фактический "захват штатскими лицами" закрытой элитной военизированной структуры. Эта структура создавалась, по его словам, десятилетиями, передавалась из поколения в поколение, и ветераны "органов" не допустят того, чтобы какие-то "пиджаки" хозяйничали в их вотчине.
Надо сказать, что такая позиция вообще характерна в России для людей в погонах, вне зависимости от ведомства, которому они служат. Тому есть две причины.
Первая – это проявление клановости, или обозначенной выше элитарности. Переход какой-нибудь гражданской структуры, допустим строительной или почтовой, "под крыло" военного ведомства у нас всегда почти автоматически означал переход на совершенно иной уровень взаимоотношений с государством и партнерами. Вчерашние прорабы получали невиданные ранее полномочия и возможности. Поэтому, естественно, они отныне стремились удержаться в новом статусе и никому его больше не уступать.
Вторая причина – милитаризация российского сознания и та особая роль, которую люди в форме играли в течение двадцатого века в жизни нашей страны. В отличие от подавляющего большинства стран мира (за исключением, возможно, только государств Латинской Америки) армия и военизированные структуры у нас являлись не столько социальными институтами, сколько надгосударственными формированиями, призванными вершить судьбы всех остальных людей.
Естественно, руководители этих структур очень болезненно переживали любые попытки покушения на собственный исключительный статус и вторжение в сферу своих интересов людей со стороны. Скажем, "гражданский" министр обороны до сих пор категорически не воспринимается большинством российских старших офицеров, а само это словосочетание носит в их среде чуть ли не ругательный характер. То, что в подавляющем большинстве стран оборонными ведомствами руководят гражданские лица (в том числе, нередко – женщины), не имеет для них никакого значения. Они считают такое положение вещей проявлением "глупой либеральной слабости" и делом, совершенно неприемлемым для России.
В этом плане армейская кадровая верхушка сейчас действительно представляет собой умеренную оппозицию по отношению к военной политике нынешнего российского руководства. Но эта оппозиционность не носит принципиального характера. Она, скорее, если так можно выразиться, несет в себе черты "профессионального протеста" и вызвана панической боязнью лишиться привычных привилегий и преимуществ.
Здесь весьма характерной представляется ситуация, сложившаяся после трагического ухода из жизни генерала Власова. Предлагаю сразу же вынести за скобки настоящего разговора обсуждение профессиональной деятельности покойного. Остановимся только на сути обвинений, фактически предъявленных окружением Власова высшему руководству ведомства. Напомню, что наша "старая гвардия" выступила с заявлением (правда, что весьма характерно, анонимным) по поводу того, что покойный категорически выступал против грабительской приватизации в армии, за что и был "съеден" пришлыми питерскими.
Обвинение звучит очень привлекательно для критиков режима. Конечно, им очень хотелось бы привлечь на свою сторону высший генералитет. Тем более, что отрицать факты коррупции в армейской среде, в том числе уже при нынешнем руководстве ведомства, было бы просто глупо. Оборонные заказы до сих пор являются "черной дырой" в нашем бюджете. В этой "дыре" регулярно исчезают без следа огромные бюджетные средства.
Это не очень охотно подтверждают сами руководители военного ведомства. Борис Немцов и Владимир Милов в своей недавней книге процитировали высказывание федерального министра и заместителя председателя Военно-промышленной комиссии Владимира Путилина. Высокопоставленный чиновник посетовал, что оборонные заказы регулярно не выполняются, в то время как ассигнования на них постоянно растут. Иными словами, он фактически подтвердил факт массового воровства в российской оборонке.
Безусловно, является совершенно недопустимым и то, что многие оборонные заводы нашей страны работают исключительно "на экспорт", выпуская в огромных количествах устаревшую технику для стран третьего мира, в том числе, наших потенциальных противников. Специалисты также видят в этом проявление коррупции, на которую "закрывает глаза" уже нынешнее, гражданское руководство ведомства.
Другое дело, что наши армейские ветераны советской закалки все это прекрасно видели и знали раньше. Но предпочитали помалкивать. Всполошились они тогда, когда поняли, что "лакомый кусок" может уплыть от них безвозвратно. Однако на "локальный бунт" они решились лишь сейчас, накануне предстоящей "смены рулевого" в Кремле. Ну, а в качестве "дымовой завесы" генералы воспользовались личной трагедией Виктора Власова. Вероятно, наши стратеги решили, что настал благоприятный момент для того, чтобы поставить вопрос о возвращении армейским чинам былого могущества в полном объеме.
Рискну предположить, что эта затея заранее обречена на провал. Методы работы гражданского руководства министерства можно и нужно критиковать. Но они все же носят, скорее, рыночный характер, пусть и с определенным "диким" оттенком. Между тем упертая позиция генералов "советского разлива" очень похожа на попытку повернуть историю вспять и вновь сделать армию из важнейшей структуры государственного организма, основой всего этого организма. Согласитесь, что это чем-то напоминает возвращение чуть ли не в далекие феодальные времена. Именно поэтому попытка генералов вряд ли увенчается успехом.
Я уже не говорю о нравственной стороне вопроса. Спекуляция на человеческой трагедии и привлечение на свою сторону "духа" погибшего товарища никак не вяжутся с понятиями о чести, которые всегда были святыми для русского офицера.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
