Комментаторы, пытающиеся в дыму информационных баталий угадать реальную вероятность большой войны в Европе, продолжают упорно задавать "вопрос угрюмого идиота": зачем? Зачем оно ему надо? Зачем Путину война? И приводят десятки вполне здравых, рациональных аргументов, доказывающих, что на самом деле Путину настоящая война ну ни разу не нужна. От слова "совсем".
Однако к масштабным историческим событиям и процессам правильнее ставить вопрос не "зачем?", а "почему?". Я давно пытаюсь сосредоточить внимание на так называемых "объективных предпосылках" большой войны. На неустранимых ("антагонистических", или, по более модному сейчас выражению, "экзистенциальных") противоречиях между "Свободным миром" и миром авторитарной архаики, стремящимся взять реванш за поражения XX века.
Диктатор "великой державы", отпускающий в адрес соседней страны скабрезные шуточки комплексующего насильника-импотента. Полковник ФСБ и "сенатор", умиляющийся "красивым обычаем" насильно отдавать юных девушек замуж за стариков. Умиляющийся поговорке "стерпится — слюбится" как высшему проявлению народной мудрости и духовности, недоступной примитивным "англосаксам". Это и есть архаика, взбунтовавшаяся против прогресса.
Один мир последовательно стремится уйти от "права силы" как главного регулятора отношений между людьми, другой мир последовательно стремится в это состояние вернуться. Это не просто две разные общественные системы или цивилизации, которым "вместе не сойтись". Это две расходящиеся прямые, между которыми нарастает "разность потенциалов". И закончиться это может только электрическим разрядом.
Свободное и мирное соревнование общественных систем в условиях современного глобализированного мира с его информационной прозрачностью и открытостью для человеческих контактов "новые автократии" безнадежно проигрывают. Готовность к насилию — их единственное "конкурентное преимущество". И они обязательно попытаются его использовать. Попытаются "дать бой" миру свободы и прогресса.
Но исторический процесс — это не только набор "объективных закономерностей". Это еще и конкретные решения и действия конкретных людей. С последствиями, которые эти люди не всегда предвидят и не всегда хотят. Это и называют "субъективным фактором". "Объективные предпосылки" остаются всего лишь предпосылками, пока кто-то когда-то и где-то не примет чисто субъективное решение, через которое предпосылки в итоге и реализуются.
Серьезнейшей "субъективной предпосылкой" силовой, кровавой развязки нынешнего международного кризиса является разбойничий захват Крыма в 2014 году. Именно это решение, принятое кремлевским Верховным Саламандром в значительной степени под влиянием эмоций, запустило последовательную цепь событий, которые все более неотвратимо сталкивают человечество к новой большой войне за передел "мирового порядка".
До сих пор исторический опыт неизменно подтверждал: любой коллективно установленный международный порядок жизнеспособен лишь до тех пор, пока неукоснительно соблюдается категорический запрет на аннексии — насильственное отторжение в свою пользу одним государством части международно признанной территории другого государства. Пока у главных международных игроков сохраняется политическая воля защищать этот принцип от посягательств на его нарушение.
Любое изменение границ может произойти либо по обоюдному согласию обеих сторон, меняющих границу между собой, либо по решению международного сообщества. Такой порядок не гарантирует от локальных вооруженных конфликтов, но позволяет избегать больших войн с участием наиболее крупных держав. Как только с этим принципом перестают считаться, единая система международных отношений начинает распадаться, мир погружается в хаос и новый признаваемый всеми международный порядок рождается только из огня всеобщей (мировой) войны по ее итогам. Он просто пишется победителями.
Мировой порядок, установленный Берлинским конгрессом по итогам русско-турецкой войны, был разрушен аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгерской империей. Тогда "боснийский кризис" удалось вроде как замять, но дальше пошли Балканские войны, и Европа неудержимо покатилась к Гавриле Принципу и Первой мировой войне.
Версальско-Вашингтонская международная система была целенаправленно разрушена Гитлером, осуществившим серию аннексий в центре Европы.
Основополагающие принципы Ялтинско-Потсдамской международной системы были надолго заморожены развернувшейся вскоре после ее создания Холодной войной. И как только не нарушали международное право ее участники с обеих сторон! Но один принцип международного права они свято соблюдали. Это категорический запрет на аннексии.
Только это не позволило десяткам полыхавших по всей планете "региональных конфликтов" перерасти во всемирную бойню.
Аннексия Крыма — незаживающая рана, нанесенная Путиным Ялтинско-Потсдамской международной системе. Залечить эту рану мировое сообщество может, лишь принудив Россию вернуть Крым Украине. В противном случае рана приведет к гангрене и, в конце концов, убьет весь существующий мировой порядок. Поэтому мир в целом не может пойти на сделку с Путиным по Крыму. Как бы ему ни хотелось сказать: "Да гори огнем этот Крым! Никто не хочет умирать из-за этого чертова Крыма".
Путин это знает. Знает, что он не может "закрыть крымский вопрос", сколько бы раз он ни объявлял его закрытым. И он не случайно сам вернулся к этому вопросу на встречах с Орбаном и Макроном. Украденный Крым жжет Путину карман. Он знает, что Крым вернется в Украину на первом же историческом ухабе, на котором тряхнет Россию.
Путин не может удержать Крым, не принудив Запад к согласию полностью отменить Ялтинско-Потсдамский международный порядок.
А еще лучше — отменить саму Украину. Не будет Украины — не будет и крымского вопроса. Так же, как в свое время Гитлер и Сталин (в лице Риббентропа и Молотова) радостно объявили, что "польский вопрос" больше не существует, поскольку перестало существовать польское государство. Нет человека — нет проблемы.
Поэтому Путин продолжит повышать ставки и усиливать военный шантаж, включая ядерный. Он не откажется от своей мечты: увидеть, как посаженное им в Киеве марионеточное правительство признает Крым российским, а западные лидеры возвращаются в свои столицы, обращаясь к своим гражданам со словами "мы привезли вам мир". Если ему это удастся, мы знаем, что будет дальше.
А вы спрашиваете зачем.
