Давным-давно, но совсем не в далекой галактике, а непосредственно у нас, фантастика была прекрасно развивающимся жанром.
Писатели только-только освободились от диктата и цензуры – и появилось немало ярких, интересных и умных книг. О, конечно, снобы могли слегка поморщиться – "книги в ярких обложках", "американская фантастика первична, а русская и русскоязычная – чтиво для подростков"… Но мы-то, не снобы, не обладатели утонченного вкуса и не "белые воротнички", всего этого не слушали – читали. Читали те самые книги, которые стали глотком свободы.
Давно это было – сейчас и не упомнишь, как все стало меняться, как ностальгия по будущему уступила тоске по тому самому государству, которое стремилось запрещать и не пущать, как писатели превратились сперва в коммерсантов, пишущих ширпотреб о "попаданцах" - наших современниках, попавших в эпоху Ивана Грозного / Петра I / Сталина, – и навалявших супостатам по полной программе (благо знали развитие событий). Впрочем, нынешним "попаданцам", персонажам "патриотической фантастики", машины времени и порталы уже ни к чему: они попадают в Украину, воюя с "укробЕндеровцами" - за империю, за традиционные ценности, а в том числе – и за цензуру. Мысли им тоже ни к чему, как и юмор. Фантасты (некоторые когда-то даже были пацифистами) – за войну и за империю. А фантастика, если и не умерла, то дышит на ладан.
А были те, кто не участвовал во всей этой мерзости, благодаря кому жанр еще не скончался?
Да.
Сегодня пришло известие, что одного из них не стало.
Иногда фантастам суждено предсказывать будущее. Как удалось Михаилу Успенскому в романе "Там, где нас нет":
"А на голове почему рога? - привязались люди.
- Сами вы рога! Это княжеская корона!
Потрогали корону пальцами - твердая, и с головы ее ничем не собьешь, разве что голову снести, пока не поздно.
- А вы не верили... - усмехнулся князь Жупел Кипучая Сера.
Многоборцы стали переглядываться, перешептываться. Не может ведь человек, хотя бы и с рогами, ни с того ни с сего объявить себя князем!
Раньше ведь никто до такого не додумался, да и с какой радости?
Старый Быня, видя смятение, пригласил пройти к нему и заесть, запить это дело. Споры продолжались и за столом. Брага призвала к жизни целую кучу народной мудрости. Одни говорили, что крепка рать воеводою, а тюрьма - огородою, другие - что без матки пропадут и детки, третьи - что без столбов и забор не стоит, четвертые - что без запевалы и песня не поется, пятые - что без перевясла и веник рассыпается, шестые - что тому виднее, у кого нос длиннее, седьмые - что без князя земля - вдова, восьмые - что князь - батька, земля - матка. Тут, правда, встряли девятые и десятые: дескать, князь - не огонь, а близ него опалишься, и вообще от власти одни напасти. Да только кто их слушать будет, девятых-то с десятыми!
Тут, за столом, Жупел и начал княжить над Многоборьем – сперва незаметно, потихоньку, а потом и в полный разворот, так что стало тошно даже непривередливым кикиморам…"
Это было в середине 90-х. Мы посмеивались, благо книги Успенского – удивительно веселые. Но сами не заметили, как оказались в той сказке – с князем Жупелом. Вот только не подрос пока богатырь Жихарь, чтобы победить это чудовище.
А вот уже не сказка, а быль:
21 сентября в рамках Общероссийского Марша мира в Красноярске прошел митинг против войны в Украине.
…У микрофона - писатель Михаил Успенский.
На митинг пришли и те, кто имел иную точку зрения на происходящие события. Выступавших эти ребята пытались заглушить своими криками. Орали "Путин - наш президент!"
На тот факт, что на митинге нельзя находиться в масках, полиция внимание почему-то не обращает. Успенский разговаривает с журналистами, а неугомонный молодой человек пытается влезть в разговор и что-то доказать.
Доброго сказочника Михаила Глебовича Успенского с нами больше нет.
Но книги его остались. Их читают – и любят.
А значит, не все потеряно – и для нас, и для сказочно-фантастического жанра. Все еще будет. Да и финал-то у всех князей жупелов примерно одинаков и предсказуем:
"Хитрый князь поспел раньше к тому месту, куда стремился. Это, понятное дело, была все та же неистребимая лужа напротив постоялого двора старого Быни, откуда в свое время Жупел вышел, чтобы княжить над Многоборьем.
Лужа была неглубокая, но князь нырнул в нее с разбега, как в омут, - только полетели в стороны брызги грязи пополам с зелеными ошметками тины, да круги разошлись и сразу пропали".
! Орфография и стилистика автора сохранены
