Официальные лица возлагают на председательство России в G8 очень большие надежды. Это и повышение оценки роли страны на мировой арене, и значительное расширение ее влияния, и признание правильности выбранного курса. Рядовые россияне, в большинстве своем, солидарны с этими ожиданиями, предпочитая, правда, формулировки попроще, и связывая это с так назойливо ангажируемой СМИ идеей энергетической безопасности. Но так ли важна на самом деле эта тема саммита (безусловно, приоритетная для европейцев) для многомиллионного населения России, чьи интересы и чаяния должен выражать всенародно избранный президент?
Дело в том, что энергетическая безопасность для России и для стран Запада - несколько разные понятия, которые очень сложно связать воедино. Европа хочет добиться стабильного доступа к энергетическим ресурсам по приемлемым ценам. Другими словами, она стремится обезопасить себя от возможного кризиса в этой отрасли. России, напротив, в этом смысле ничего не угрожает. Ее главная задача - добиться максимальной выгоды, заключив долгосрочные контракты по наивысшей цене. Нам, жителям территории, которая необычайно богата столь востребованными ныне в мире ресурсами, сейчас это преподносится как сверхзадача. Более того, вся сегодняшняя идеология власти сводится к утверждению роли России как энергетической сверхдержавы и лишь через это достижению всемирного уважения и почета.
Только это мнимое уважение со стороны развитых стран на деле оборачивается заигрывание с сырьевым придатком. Президент и его окружение, люди, в сущности, не глупые, явно это понимают. Только, когда речь заходит о больших деньгах, зачастую частные интересы начинают доминировать над общественными. Не секрет, что с энергетическим бизнесом связано подавляющее большинство представителей нынешней российской властной элиты. Если счесть наиболее вероятным вариант развития событий, при котором Путин по окончании второго президентского срока становится главой крупнейшей в мире транснациональной энергетической компании (в которую очевидно пытаются превратить "Газпром"), то цели и средства становятся вполне очевидными.
Что останется стране? Постепенно истощающиеся недра и мертвый груз стабилизационного фонда, который, по сути, фикция, большая иллюзия для миллионов. Россия сейчас напоминает человека, который неплохо зарабатывает, но во всем себе отказывает, откладывает деньги на случай внезапной и опасной болезни. Болезни, правда, может и не случиться до глубокой старости, когда его, возможно, переедет трамвай. А заболей он действительно, не факт, что деньги хоть как-то помогут.
Как известно, против потенциальной болезни по-настоящему помочь может только здоровый образ жизни и сильный иммунитет. К сожалению, именно с этим у российского организма большие проблемы. Демократические механизмы и сильное гражданское общество, вот то, что может постепенно излечить любые социальные недуги и стать надежной преградой для появления новых. Это то, чего у нас сегодня нет и то, о чем выражали желание поговорить с Путиным часть лидеров "восьмерки". Именно с этими разговорами связаны лично мои, как гражданина России, ожидания, и надежды большинства тех, кто действительно думает о будущем страны. Впрочем, это скорее надежда на чудо, а чудеса в нашу постиндустриальную эпоху, как известно, крайне редки.
В свете вышесказанного кажутся символичными встречи, которые Буш и Путин провели в пятницу перед тем, как поговорить в неофициальной обстановке. Наш президент побывал на Ижорском трубном заводе, где запускали в строй новую производственную линию. Естественно, говорил он о трубопроводах, новых перспективах в развитии энергетики и еще раз о трубопроводах. Его американский коллега в это время встретился с представителями российских неправительственных организаций. Причем, создалось такое впечатление, что последним не столь важно было получить от Буша ответы на какие-то конкретные вопросы, сколько попытаться через него, как через посредника, донести эти вопросы до Путина.
Мы уже привыкли к тому, что иностранному президенту приходится делать за нашего его работу. В этом нет ничего странного, в ситуации, когда гражданское общество в стране закатывают в асфальт, а несмотря ни на что пробившиеся ростки игнорируют. Если же они вдруг привлекают внимание со стороны высокопоставленных западных гостей, это воспринимается, как "недружественный шаг", практически, как личное оскорбление. Мы перестали удивляться тому, что политика двойных стандартов Запада яро критикуется, и в то же время, "товарищ волк", которого официальная пропаганда старательно изображает виновником большинства наших бед, в определенные моменты становится лучшим другом и надежным партнером.
Удивительно будет, если нежелательные для нашего президента темы все-таки будут затронуты во время, по крайней мере, публично. Каждый преследует тут свои интересы, да и неблагодарное это дело разбираться в "мелочах", когда на кону решение принципиальных вопросов. Тут придется разделять области, пригодные для взаимовыгодного сотрудничества, и аспекты, по которым взгляды принципиально расходятся. Первый случай – это повод для громких заявлений, а во второй, при хорошем раскладе, лишь тема для приватных разговоров, которые вряд ли приведут к ощутимым сдвигам.
